Эликсир для вампира. Галина Полынская

сиденье и поискал глазами наилучшую для наблюдения точку. Приличное расстояние, стена деревьев не являлись для него преградой. Взгляд мигом нашел сотни просветов в кронах и отыскал зеленый дом с невысоким забором. Крошечной картинкой он отразился на поверхности каменно-черных глаз. Затем глазницы стали расширяться, с этим увеличилась и картинка. Теперь дом виделся так близко, словно Феликс стоял в паре метров от забора.

      Посветлевшее небо разлилось огненным рассветом, ожило шоссе, замелькали машины. Удерживая наилучшую точку обзора, Феликс продолжал наблюдать за домом. Так он просидел без малого почти три часа. В половине восьмого на крыльцо вышли девочки – худенькие, ладно сложенные, черноволосые, прелестные в своей еще не раскрывшейся красоте. Поправляя ремешки сумок на плечах, они поцеловали вышедших следом бабушку с дедушкой и пошли в школу. Старики вернулись в дом. И тут Феликс наконец-то увидел этих птиц. Пара кречетов сидела на верхних ветках яблони. Когда закрылась дверь, птицы слетели вниз, на миг пропали из вида, и во дворе вдруг оказалось двое мужчин в одинаковой одежде: серые брюки свободного кроя, серые рубашки. Один за другим они поднялись на крыльцо и постучали в дверь.

      Глава 6

      Заслышав стук, Мария Семеновна открыла, даже не спросив, кто там. На крыльце стояла пара молодых людей, как показалось – близнецы: высокие, широкоплечие, русоволосые, коротко стриженные, с приятными загорелыми лицами и светло-серыми глазами. Увидев их, Мария Семеновна потерла веки тыльной стороной ладони, пытаясь избавиться от муторной дремы после беспокойной ночи, и спросила, что им надо.

      – Маша, кто там? – выглянул из комнаты старик.

      – Не знаю, – развела руками женщина.

      – Мы от Феликса Эдуардовича, – ответил один из парней и открыто, белозубо улыбнулся. – Он попросил нас заехать и завезти вам предварительный вариант завещания. Я Петр, он – Павел. Можно войти?

      – Конечно, проходите.

      И Мария Семеновна отступила в глубь коридора.

      Гости вошли, и их проводили на кухню – единственное просторное помещение в доме, служившее заодно и столовой. Молодые люди скользнули беглыми взглядами по обстановке: протертый линолеум, нехитрая мебелишка, светло-желтые обои в мелкий цветочек, полочка с иконками в углу, белые занавески, деревянные часы «кукушечий домик». Рядом на стене четыре фотографии в рамках под стеклом: старики в молодости с плохо отретушированными лицами и три современных снимка. На одном улыбающаяся пара – мужчина и женщина лет двадцати пяти с маленькими детьми. На втором – две девочки с цветами в руках и бантами в косичках на школьной линейке. На третьем фото они же, но уже лет пятнадцати.

      Мария Семеновна предложила чаю, гости не отказались. Они присели за стол, и Петр вынул из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок. Расправив, он протянул бумагу Василию Федоровичу.

      – Погодьте, за очками схожу.

      Старик вышел из кухни, а хозяйка принялась выставлять на стол чашки и блюдца.

      – Феликс Эдуардович просил, чтобы мы помогли