Эликсир для вампира. Галина Полынская

совершенно другим бессмертием я обладаю.

      – А ты добрая или злая?

      Даана рассмеялась. Дон Вито впервые увидел, как она смеется. Ожила точеная маска лица, смягчились острые скулы, засияли мягким зеленоватым золотом глаза. Девушка проговорила сквозь смех:

      – А Феликс злой или добрый?

      – Кому как! – развел лапками крыс.

      – Вот и я – кому как. – Даана вздохнула и стала смотреть на бокал. И рассматривала вино соломенного цвета до тех пор, покуда Дон Вито, по-своему истолковав ее молчание и взгляд, услужливо не предложил:

      – Льдинку принести?

      Даана очнулась. Она поднесла бокал к губам и поглядела на крысу.

      – Только солнце?

      Дон Вито торопливо закивал.

      – Понимаешь, это очень важно. – Девушка вдруг надкусила край бокала, и стекло захрустело на белоснежных, крепких, как алмазы, зубах. – Если он хочет получить какое-то иное могущество…

      – Нет! – воскликнул крыс. – Феликс желает лишь одного: увидеть солнце и остаться живым!

      Даана встала, смахивая с губ хрустальные крошки. Затем произнесла глухим темным голосом:

      – Ничего ему пока не говори. Если проболтаешься, уничтожу и тебя, и весь твой род крысиный.

      – Нет-нет, что ты! Из могилы – ни звука! А ты с кем-то посоветуешься? Встретишься со своими? Попытаешься что-то сделать для него?

      – Да, – коротко ответила Даана.

      – Но… если ты найдешь возможность дать ему желаемое, будь осторожна, подумай, как преподнести. Феликс может и не взять. Из твоих рук.

      – Почему?

      – Потому что он – испанский дворянин! – усмехнулась крыса.

      Глава 5

      Паблито сопровождал Феликса до самого дома. Подойдя к двери подъезда, мужчина будто споткнулся и остановился. Вопросительно задрав клюв, ворон потоптался вокруг его блестящих новизной черных туфель. Птичьи когти, казалось, невыносимо громко цокали по асфальту. Всякий, даже незначительный, звук мучительно, раздражающе действовал на обострившийся слух вампира. Глядя снизу вверх, Паблито обеспокоенно рассматривал оцепеневшего мужчину – он походил на неоконченную скульптуру. Словно некий мастер вдохновенно вырезал все эти точные линии и забросил свое творение, оставив его стоять посреди шумного города.

      – Феликс! – хрипло прозвучал птичий голос. – Отомри!

      С видимым усилием мужчина опустил голову и посмотрел под ноги.

      – Так ты идешь домой или не идешь?

      – Иду.

      – А чем займешься? Как украсишь свой досуг? – Ворон продолжал болтать, словно боялся, что замолчи он хоть на секунду – Феликс снова замрет.

      – Не знаю, – ровным голосом ответил Феликс, почти не размыкая губ. – Телевизор посмотрю, почитаю что-нибудь…

      Он уже начал ощущать подступающую болезненную дрожь. Еще немного, и ее острые коготки вцепятся изнутри, заставляя содрогаться всем телом.

      – Нет у тебя телевизора, и все ты давно уже прочитал. Плохо тебе? Чем помочь?

      – Ничем. Сам справлюсь.

      – Уверен?

      – Да.