Сладких снов. Виктор Новосёлов

тележку и пошел по рядам. Честно сказать, в еде я абсолютно непритязателен. Я не испытываю какого-то эстетического удовольствия от поедания ультрамодной и безумно дорогой, но при этом абсолютно несъедобной пищи. Но сегодня я изменил себе и наполнил тележку всякими экзотическими яствами. Потрачу последние деньги, вряд ли они мне еще когда-нибудь пригодятся.

      Я побоялся, что могу не решиться на столь ответственный шаг в трезвом состоянии, поэтому покидал в тележку еще и несколько бутылок водки. Именно водки, много водки. Она бьет без промаха и наповал, что мне и требовалось.

      Подъехав к кассе, я обнаружил, что на кассах нет кассиров. Ни одного. Может у них какая-нибудь очень срочная пятиминутка. Я подождал пару минут, потом огляделся, охранников тоже не было видно. Мне терять точно уже нечего, поэтому я, пожав плечами, спокойно выехал из магазина с тележкой доверху наполненной продуктами.

      Я решил никуда не перекладывать продукты, так и ехал, отчаянно гремя своей телегой на всю улицу. Пару раз я обернулся посмотреть, не бежит ли за мной охранник или не подкатил ли к магазину наряд полиции. Однако никто не желал уличить меня в краже. Ну и славно.

      Примерно через пару часов с того момента, как я вышел из дома меня догнала ужасная мысль. Я уже покинул пределы города и сейчас грохотал телегой уже по грунтовой дороге, которая приведет меня прямехонько к даче, как вдруг, словно молния, откуда из глубины мозга меня пронзила мысль.

      Я убил свою жену!

      Я остановился посреди дороги. Я стоял абсолютно неподвижно, ужас сковал мои движения. В глазах потемнело, руки, казалось, пронзали тысячи малюсеньких иголочек, живот и без того замученный голодом начало крутить.

      Я убил свою жену!

      Быстрей! Наверно я еще успею ее спасти. Я развернулся и бросился назад. Я бежал что было сил, но споткнулся о какой-то корень и плашмя растянулся на дороге. Я стер руки в кровь, рассадил щеку и, кажется, рассек бровь о какой-то камень на дороге. Боли я не чувствовал абсолютно, но встал и побежал дальше и только, пробежав метров триста, остановился как вкопанный.

      Умом я понимал, что даже если успею к Лине, то это лишь отсрочит неизбежное. Второго пакета с раствором у меня все равно нет. И где его взять я не знал.

      Я убил свою жену!

      Снова пронзила меня мысль. Зверь! Мразь! Ублюдок! Если бы я поставил ей капельницу, то она умерла бы сама. А так я позволил себе распорядиться ее жизнью. Кто я такой, чтобы так поступать?

      Я стоял и неотрывно смотрел в одну точку. Отупение понемногу сходило, а вместе с этим вернулись ощущения. Все лицо дико зудело, только сейчас я заметил, что бровь опухла и глаз заплыл.

      Собрав все силы в кулак, мне удалось сдвинуться с места. Но поплелся я не домой, я поплелся к тележке с продуктами. Каждый шаг ухал в голове. Но постепенно ко мне вернулась способность соображать. Безмерный отчаянный ужас немного уступил трезвому рассудку. Я дал ей выбор, дал ей шанс. Она может в любой момент проснуться и сама себе сделать инъекцию, на пакете подробно написано, для чего он предназначен