Краткое жизнеописание великаго старца Феодора Козьмича. Из воспоминаний купца Семена Феофановича Хромова. Семен Хромов

писала мне невестка из Канска, чтобы я непременно приехал в Канск, что и пожелал исполнить. Ехавши чрез Красную Речку, зашел к старцу Федору Козмичу. Он спросил меня: куда еду. Я сказал: «в Канск, писала невестка, чтобы я приехал, потому что брат сделался больным». Он, старец, мне говорит: «напрасно, любезный, едешь. Как хотят, пусть мертвецы мертвых погребут». Но я не послушался; приезжаю в Канск, и что же? Не застаю ни брата, ни невестки в Канске: они уехали опять в Иркутск. На обратном пути опять у старца был и сказал ему, что /4/ они уехали на богомолье в Иркутск.

7

      31^го Октября 1858 года, поутру, приехал старец Федор Козмичь в Томск и стал проживать в доме. Сперва поместился на несколько дней в низу, потом поправил в мезонине, и тут много посещали его из жителей города Томска и проезжающие. Всех утешал и давал духовный пластырь по недугу каждого, а в Ноябре месяце переехал жить на заимку в исправленной горенке из скотной избы, где и прожил до Июня месяца, и тогда опять поехал на Красную Речку с приказчиком Осипом Титовым.

8

      1859 года, когда больного родного моего брата Арсения привезли из Канска в Томск, болезнь его была: Евангельское беснование. Много служили молебнов, отчитывали, мучение не уменьшалось; один раз только, когда Преосвященный Парфений вечером привозил /4 об./ к нам в дом икону Скорбящей Божией Матери из домовой церкви, служили Акафист Божией Матери, тогда мучение брата прекратилось, и он сделался в совершенном рассудке, упал в ноги Преосвященному и благодарил, и говорит, что чувствует, слава Богу, себя совершенно здоровым, и что мучители его удалились, не видит и не слышит; а когда увезли икону Божией Матери, то чрез несколько минут опять стал мучиться. В Мае месяце я вздумал съездить в Красную Речку к старцу Федору Козмичу: просить его молить, чтобы Господь помиловал от такого мучения брата, и старец дал мне сухариков. Приехавши в Томск, стали давать брату сухариков, и с ним сделался понос, и чрез три дня брат сделался здоров совершенно в свежей памяти и нет никакого признака болезни ни мучений. И вот, по милости Божией и Пречистой Его Матери, молитвами старца, от его сухариков брат сделался здоров, но, к сожалению, это было не долго: только две недели. В это /5/ время он постился по совету Преосвященнаго Парфения, и как только приобщился Святых Таин в домовой церкви, опять сделался по прежнему болен: потому видно, что при исповеди не было чистого раскаяния. Об этом я слышал так от великого старца.

9

      Во время проживания его на заимке 1859 года он был очень болен, при этой болезни я решился спросить старца: не откроет ли кто он? Нет, сказал, этого не может быть открыто никогда, а только сказал, что об это спрашивали Преосвященный Иннокентий (после был Митрополитом Московским) и Афанасий; им не открыто. Когда я сказал Преосвященному Парфению, что старец очень болен, то Преосвященный мне велел предложить старцу, чтобы он исповедался и приобщился Святых Тайн, и будет ему легче. Старец сказал на это: «не угодно ли Преосвященному лично поговорить здесь со мною?» Преосвященный Парфений сказал: с большим