Игра. Лисс Захаров

но сыну решил пока не говорить. Отец тоже ушел, Ли погрузился в размышления. Написал кратенько на работу, что мол пока живой, но обещать ничего не может. Что же случилось, вспоминаться не хотелось. Он решил, что надо бы пройтись и тут же схватился за живот. Его подхватил под руки медперсонал и он прошел метров 10 и свалился обратно в кровать. Поняв, что прежней жизни пришел конец, он принялся составлять список вещей на продажу. Потом заснул, потом отвечал на мыло, потом опять спал и пытался пройти хотя бы 20 шагов, но самому. Получалось плохо. Все было как в тумане. Волосы отрастали разной длины, на затылке был шрам.

      Одну медсестру, которая очень увивалась за ним, он попросил подстричь все волосы одной длины и помочь помыться. Прической остался доволен, мытьем – нет. Что-то было не так. Он выпросил у нее маленькое зеркальце и выпроводил ее. Согнувшись, насколько можно, он засунул зеркало между ног. От ануса шел шрам.

      Если я не полный идиот, подумал он, то порвали все что можно. Значит… теперь любой может догадаться, что его… Он отдал зеркальце медсестре, лег в чистую, перестеленную постель и принялся искать на телефоне информацию. Хорошего было мало. Если б не лекарства, он бы и не спал вовсе. Болел не только живот, болело все и, хуже всего, душа. Когда его выписывали, отец приволок пояс на крючках – сказал тетки носят для поддержания жиров, а тебе тоже надо, иначе швы все стянут – не выпрямишься потом. Они поехали домой. Дом уже не был его домом. Он вытаскивал костюмы, компоновал и выкладывал в интернет. До полуночи к нему ходили покупатели. Он продал даже лыжные костюмы и 2 костюма тройки – на праздник. Туда же ушла и обувь. Осталось немного и он решил оставить распродажу на следующий день.

      – Потом нужно будет снять кладовку, засунуть остатки. Или ты с мамой заберешь. Ю-хаул я найму. Они лежали с отцом в одной постели.

      – Пап, я теперь урод, да?

      – Нет, сынок, это только у тебя в голове.

      – А шрам там – тоже в голове?

      – Догадался или?

      – Мешается. Думаю, я теперь импотент буду. Так что… слезы брызнули градом. Отец сунул ему пару таблеток.

      – Все восстановится, подожди еще пару недель и ходи больше.

      – Я не смогу так жить, па…

      – Сможешь. Только сейчас про это не думай. Думай о том, что завтра продадим мебель, остатки соберем в ю-хаул, или может в машину влезет.

      – Не влезет.

      – Ну возьмем прицеп, ты что, зря что ли такую мощную покупал? Загрузим остатки и поедем в Пенсильванию. У меня там друг, врач, он тебя уже ждет. И сын у него постарше, правда, но в игрушки играть сможете.

      – А на кого он учится?

      – Не помню. На врача, кажется – соврал отец, не желая заранее пугать сына.

      На другой день быстро шла распродажа остатков, а нужное отец паковал и таскал в багажник машины. К вечеру они устали, но квартира была чистой. Ему обещали перевести остаток денег на счет и с тем он распрощался с городом. Машина была набита полностью, пошел снег, и они заночевали в гостинице. Ночью Итан проснулся от тяжелого вздоха.

      – Ли, ты чего?

      – Не могу