Убить еврея. Аль Джали

на нашем месте вы?

      – Откуда мне знать?! Впрочем, у меня комплекс неполноценности. Считайте, что я не прошел конкурс.

      – Он не готов, – вздохнул третий.

      Артём подумал, что дежавю становится частью его жизни, и в это время

      вырубился свет. Он не успел даже удивиться. Тем более, что в него опять чем-то брызнули, и он тоже вырубился.

*****

      – Вставай! – услышал Артём. Он открыл глаза и увидел лицо отца, склонившегося над ним. Лицо сияло.

      – По какому случаю праздник? – вяло спросил Артём.

      – Лия нашлась! – Отец сказал это так, словно именно он это и сделал.

      – В каком смысле «нашлась»? – как-то хрюкнул Артём, рывком садясь в постели.

      – Да, – хмыкнул отец, – умеешь ты испортить праздник. – Кто-то позвонил Мише и сказал, что ее готовы обменять на какого-то террориста.

      – Что значит «кто-то»? – заорал Артём, – кто этот «какой-то»? А вдруг они врут? А что если израильтяне не согласятся? Почему позвонили не в полицию, а Мойше? И, наконец, почему похитили именно ее? И не говори, что им по фиг, кого именно. Потому, что твой Мойша сам заявил, что дело было подстроено вплоть до босоножки.

      – Что ты на меня орешь? – заорал отец. – Откуда я знаю? Я, как проснулся, позвонил Мише, он сказал мне то, что сказал.

      – Поехали к нему.

      – Мы опоздаем на самолет.

      – Плевать!

      – Тебе никто ничего не скажет! Ты только будешь путаться у всех под ногами, раздражать. Ты и так был первым подозреваемым. Вспомни, как тебя допрашивали в полиции.

      – Плевать! – заорал Артём. – У тебя есть совесть? Это все из-за меня! Он же твой друг!

      – Я тебе врежу, щенок! И не бери на себя больше, чем можешь нести! Теперь кто где пукнет – все из-за тебя? Говорят тебе – террористы.

      – Конечно, выгодней, если кто где пукнет – все валить на террористов. Черт! Пап, прости! Но ты сам начал.

      – Думаю, они позвонили Мойше, чтобы если полиция не пойдет на обмен, факт все-таки всплыл. Это может взбесить людей и, кто знает, во что вылиться. Кстати, что за дурацкую записку ты мне оставил?

      – Фак! – подумал Артём, оценивший, что отец перевел стрелку разговора. – Фак! Как я забыл про записку. Хотя, как я мог о ней помнить, если не помню, как меня вернули сюда. – Ерунда! – сказал он, натягивая кроссовки, – Подумал, вдруг я буду на пробежке, а ты протрешь глаза и увидишь, что меня нет.

      – С каких пор ты стал бегать? – вздохнул отец. – И не пытайся соврать, что ты знал, куда я заныкал ключ.

      – Поговорили, называется, – резюмировал Артём.

      – Да уж, – согласился отец, набирая номер Мойши.

      На сей раз они встретились не дома у Мойши, а в небольшом ресторанчике на берегу моря. Мойша выглядел далеко не так окрылено, как в предыдущую встречу. Они поговорили о том, о сем, а когда подали десерт, Артём, несмотря на пинки отца под столом, сказал: «Дядь Миш, я понимаю, что, скорее всего, в полиции с вас взяли слово молчать. Поэтому я не буду вас ни о чем спрашивать, просто поделюсь