Демонтаж патриархата, или Женщины берут верх. Книга для мужчин. Леонид Млечин

Гоголева, покойного секретаря московского обкома партии. Они жили на соседних дачах. Надо же, все эти браки заключались исключительно в тесном кругу московской партийной элиты… Клеопатра, которую знакомые называли по-свойски Клерой, была значительно моложе Екатерины Алексеевны.

      Двойной удар Фурцева не выдержала. Ушла ли она из жизни по собственной воле, или на то был промысел божий – на сей счет свидетели говорят разное. Может быть, была какая-то биологическая предрасположенность. «Горло бредит бритвою» – так назвал свою книгу популярный в двадцатые и тридцатые годы XX века писатель Даниил Хармс. Может, дело в специфике личностной структуры, в психологических особенностях личности. Есть люди более ранимые, а есть те, у кого, как говорят в народе, толстая кожа.

      Не станем докапываться. Не имеет значения. В любом случае тоскливая жизнь брошенной мужем пенсионерки была не по ней… Без высокой должности она себя на этой земле не мыслила.

      Николай Павлович Фирюбин, в которого она когда-то страстно влюбилась, оставался заместителем министра иностранных дел СССР до конца своих дней. Он пережил Екатерину Алексеевну на девять лет.

      С годами о Фурцевой говорят все лучше и лучше. Дурное забывается. Остаются воспоминания о живом и душевном человеке.

      3 декабря 2004 года на доме № 9 по Тверской улице открыли бронзовую мемориальную доску. На ней профиль Фурцевой и надпись: «Екатерина Алексеевна Фурцева, выдающийся деятель культуры, жила в этом доме с 1949 по 1960 год».

      Таких мемориальных досок и таких высоких слов, кажется, не удостоился ни один из действительно выдающихся деятелей культуры, которым приходилось жить и творить под бдительным присмотром Екатерины Алексеевны Фурцевой.

      Почему ее невзлюбили? Раиса Горбачева

      «Четвертый день читаю, перечитываю, снова перечитываю письма Михаила Сергеевича. Все. Я прощаюсь с ними. Уничтожаю одно за другим. Сердце сжимается, слезы застилают глаза», – записала в дневнике 27 августа 1991 года Раиса Максимовна Горбачева.

      Возвратившись в тот вечер домой, Михаил Сергеевич застал жену в слезах. Раиса Максимовна сожгла все, что он годами писал ей.

      Что же было в этих письмах, которые жена президента Советского Союза внезапно пожелала уничтожить? Номера счетов в швейцарских банках? Высшие государственные секреты? Нелицеприятные оценки политических оппонентов? Подлинные намерения Горбачева?

      Неосторожные слова самого Михаила Сергеевича, сказанные после путча: «Всей правды я вам все равно не скажу» – не прошли незамеченными. Сожженные женой письма только подкрепили подозрения тех, кто уверен: ему – или им обоим – есть что скрывать…

      Раиса Максимовна, вероятно, оказала влияние на целое поколение первых леди. Хотя они и не должны следовать за мужьями на приличном отдалении – как прежде, на горьком опыте Раисы Горбачевой осознано, что равенства женщины и мужчины в мире все еще нет!

      Первые леди старательно держатся подальше от политики. Знают, что иначе навлекут