Сборник рассказов. Том I. Пиратский клад. Александр Сазонов

у уборщицы. Она одинокая старушка в доме напротив. Ну а с участковым я договорюсь. Согласен?

      – Согласен! – ответил я, провожая взглядом исчезающий в ее сейфе мой паспорт.

      Черный халат и рукавицы мне вручили через час.

      Ящик сливочного масла весил десять килограммов. Длинная коробка с куриными яйцами – двадцать. Мешок сахара – пятьдесят, а тяжелый, как каменный, мучной мешок – шестьдесят и мог отдавить ухо при неправильной погрузке со склада в столовую, кулинарию, кондитерский цех. На мое счастье, в здании был грузовой лифт. Работал добросовестно. Ничего дефицитного на складе не просил и сто граммов коньяка ежедневно, как другие грузчики, от кулинаров не требовал. Поварихи стали меня звать к обеду. Себе, бухгалтерии и руководству они готовили отдельно, и пища была по-настоящему домашней. Санитарный врач запрещала грузчикам в черных халатах заходить в варочную и в цеха готовых блюд и закусок. Есть приходилось в овощной комнате. В пять часов работа заканчивалась. Я шел на квартиру уборщицы, принимая душ, и валился с ног от усталости. Столовая и цеха открывались в восемь часов утра, но приходить надо было на час раньше. Один выходной в неделю. Эх, Серега, хорошо, что ты мне тогда не попался! Вор ворует не только имущество, а что-то еще – глубоко сокровенное в сознании человека. Он тайно уносит вещи, оставляя в памяти грязный след на долгие годы жизни. Получив аванс, я сразу позвонил домой, рассказав, что сдаю экзамены, но конкурс очень большой. Институт известный, много золотых и серебряных медалистов. Вынужденная ложь родным испортила настроение на многие дни вперед.

      На Москву не хотелось даже смотреть. Неприятностей добавил уверенный, всезнающий мордоворот – пенсионер, явно бывший военный. Я грузил ящики с пустыми бутылками на грузовую машину. Очередь с сетками, полными бутылок для сдачи, терпеливо стояла перед закрытым окном. Приемщица должна была освободить место для новой стеклотары. Мужчина недовольно осмотрел меня и громко сказал, обращаясь ко всей очереди нервных алкоголиков и домохозяек:

      – Эх, Ермак Тимофеевич, такой здоровый, молодой, а уже в торговле пристроился!

      – Нет чтобы на завод пойти, – злобно поддержал его пьяница с фиолетовым носом.

      Десятка его бутылок в авоське вполне хватало на пол-литра дешевого крепленого фруктового вина, от которого у многих начиналась белая горячка.

      – Молчит, – презрительно заключила пожилая женщина с хозяйственной сумкой.

      Мои ящики взлетели на деревянный пол грузовой машины.

      – Разгавкались… – ответил им за меня шофер-экспедитор, принимавший груз в кузов и аккуратно укладывавший по пять ящиков в ряд.

      В машину входило ровно сто ящиков. По работе моими непосредственными начальницами была кладовщица Клава и шеф-повар кондитерского цеха Зоя, куда я постоянно возил ингредиенты для тортов, пирогов и пирожных. Сорокалетняя, из далекой рязанской деревни, женщина была изысканно худа и резко отличалась от своих полных розовых коллег-поварих и пекарей-кондитеров. Это приводило