Сказания. Александр Георгиевич Шавкунов

больше похожа на кисель из помоев, выше по течению высится завод. Ели приглядеться видно часовых на крыше и охрану у ворот.

      Война отбросила людей в дикость и тьму средневековья. Бродя по миру, он видел и фанатичные общества луддитов и людей, пытающихся возродить технологии. Мелкие племена пытающихся просто выжить. Всем им не хватало самой малости, государственности. Железного кулака власти направляющего усилия в одно русло и ведущего народ через тьму.

      Здесь это есть, в жуткой, извращённой форме, но есть. В праве ли он судить? Пройдет еще десяток лет, старые людоеды вымрут, а новых Хозяев уже не будет тянуть к человечине. Может быть, именно отсюда пойдет волна новой цивилизации, освещая мир и возрождая науку? Каннибализм, не такая уж большая цена за такое…

      Со стороны села донеслись бабьи крики, полные страха и отчаянья. Вельслав тяжело поднялся, ноги скользят в прибрежной грязи, подошел ближе. Из села катится запряженная людьми телега, возница улюлюкая хлещет рабов. Рядом с повозкой, отпихивая ревущих баб ударами прикладов, идут военные. В телеге лежат трое мужчин, двое мертвы, по середь лбов кровавые точки. Третий жив, стонет держась за перебитые ноги.

      Может преступники?

      Разве за преступниками будут так стенать?

      – Приемлемая. Ценна. За. Будущие. – сквозь зубы процедил Вельслав. – Не вмешивайся.

      Один из конвоиров под смешок товарищей и рёв баб, отрезал живому пленнику ухо и закинул в рот. Всем видом показывая, как вкусно, начал жевать как жвачку. Широко улыбаясь показывая бабам желтые, испачканные кровью зубы с застрявшими кусочками плоти.

      Оглушительный грохот, голова конвоира взорвалась как арбуз от удара молотом, забрызгав кровью товарищей. Все замолкли. Вельслав торопливо расстрелял барабан. Поняв, что стреляют не по ним, бабы стащили стонущего пленника и утащили вглубь села, часто оглядываясь на идущего к телеге Вельслава.

      Возница ещё жив, пуля пробила горло. Вельслав вырвал винтовку у одного из мертвецов, картинно передёрнул затвор, глядя в глаза умирающему. Прицелился.

      – Такое общество, не должно существовать.

      Возница хрипит, на губах пузырится кровавая пена, одной рукой пытается заградиться от дула. Вельслав вдавил спусковой крючок и держал пока магазин не опустел. Отбросив винтовку начал перезаряжать револьвер, вынимая пули из патронташа на поясе. Руки мелко трясутся, патроны едва попадают в барабан.

      – Успокойся. Держи ярость холодной, яркий огонь ослепляет и мешает целится. А патронов и так мало.

      В голове панически бьётся, как обезьяна в тонущем мешке, мысль «Что делать?». Бросил взгляд в сторону завода, там наверняка слышали стрельбу и, если не растеряли военной выучки, уже готовят отряд. Запряженные рабы сгрудились в кучу у повозки, испугано смотрят на Вельслава. От их вида стало дурно и мерзко, люди с пустыми лицами и тупым взглядом вьючных животных. Словно их растили в хлеву, как скот.

      Пока он обирал с трупов патроны, у каждого нашлось по паре магазинов скреплённых красной изолентой, краем глаза заметил движение. Из села вышла толпа, ошершившаяся