Старик и море. Зеленые холмы Африки (сборник). Эрнест Хемингуэй

и старик все глядел на нее. Потом очень медленно она погрузилась в воду.

      – Она унесла с собой около сорока фунтов рыбы, – вслух сказал старик.

      «Она утащила на дно и мой гарпун, и весь остаток веревки, – прибавил он мысленно, – а из рыбы снова течет кровь, и вслед за этой акулой придут другие».

      Ему больше не хотелось смотреть на рыбу теперь, когда ее так изуродовали. Когда акула кинулась на рыбу, ему показалось, что она кинулась на него самого.

      «Но я все-таки убил акулу, которая напала на мою рыбу, – подумал он. – И это была самая большая dentuso, какую я когда-либо видел. А мне, ей-богу, пришлось повстречать на своем веку немало больших акул.

      Дела мои шли слишком хорошо. Дольше так не могло продолжаться. Хотел бы я, чтобы все это было сном: я не поймал никакой рыбы, а сплю себе один на кровати, застеленной газетами».

      – Но человек не для того создан, чтобы терпеть поражения, – сказал он. – Человека можно уничтожить, но его нельзя победить.

      «Жаль все-таки, что я убил рыбу, – подумал он. – Мне придется очень тяжко, а я лишился даже гарпуна. Dentuso – животное ловкое и жестокое, умное и сильное. Но я оказался умнее его. А может быть, и не умнее. Может быть, я был просто лучше вооружен».

      – Не нужно думать, старик, – сказал он вслух. – Плыви по ветру и встречай беду, когда она придет.

      «Нет, я должен думать, – мысленно возразил он себе. – Ведь это все, что мне осталось. Это и бейсбол. Интересно, понравилось бы великому Ди Маджио, как я ударил акулу прямо в мозг? В общем, ничего в этом не было особенного – любой мог сделать не хуже. Но как ты думаешь, старик: твои руки мешали тебе больше, чем костная мозоль? Почем я знаю! У меня никогда ничего не случалось с пятками, только один раз меня ужалил в пятку электрический скат, когда я наступил на него во время купания; у меня тогда парализовало ногу до колена, и боль была нестерпимая».

      – Подумай лучше о чем-нибудь веселом, старик, – сказал он вслух. – С каждой минутой ты теперь все ближе и ближе к дому. Да и плыть тебе стало легче с тех пор, как ты потерял сорок фунтов рыбы.

      Он отлично знал, что его ожидает, когда он войдет в самую середину течения. Но делать теперь уже было нечего.

      – Неправда, у тебя есть выход, – сказал он. – Ты можешь привязать свой нож к рукоятке одного из весел.

      Он так и сделал, держа румпель под мышкой и наступив на веревку от паруса ногой.

      – Ну вот, – сказал он. – Я хоть и старик, но по крайней мере я не безоружен.

      Дул свежий ветер, и лодка быстро шла вперед. Старик смотрел только на переднюю часть рыбы, и к нему вернулась частица надежды.

      «Глупо терять надежду, – думал он. – К тому же, кажется, это грех. Не стоит думать о том, что грех, а что не грех. На свете есть о чем подумать и без этого. Сказать правду, я в грехах мало что понимаю.

      Не понимаю и, наверно, в них не верю. Может быть, грешно было убивать рыбу. Думаю, что грешно, хоть я и убил ее для того, чтобы не умереть с голоду и накормить еще уйму людей. В таком случае все, что ты делаешь, грешно.