Разбойник Чуркин. Том 1. Н. И. Пастухов

по рукам и по ногам и отправили в г. Богородск, где судебный следователь распорядился посадить его в местную тюрьму.

      – В общую прикажете? – спросили у следователя.

      – Нет, зачем же! Ему нужно оказать почёт, посадите его в одиночную камеру.

      – Покорно благодарю, ваше благородие, за такое ко мне внимание, – сказал Чуркин и отправился на казённую квартиру.

      – Никого не пускать к нему на свидание! – приказал затем следователь полицейским.

      – А если родные пожелают с ним повидаться?

      – Никого не допускать! – повторил следователь.

      Опустив на грудь голову, шёл Чуркин по направлению к тюрьме. В голове его роились мысли о том, каким бы это образом, находясь в одиночной камере, перекинуться несколькими словами с арестантами и узнать, каков у них смотритель тюрьмы. С этими мыслями он и вошёл в место своего нового жительства.

      Сидит Чуркин в тюрьме день, сидит неделю, и никак не изловчится повидаться со своими соседями-арестантами. Тогда он прикинулся ягнёнком, сошёлся с тюремщиками, и благодаря их ходатайству его выпустили в коридор.

      Арестанты знали Чуркина и, как своего атамана, встретили с необычайным уважением; увидав в числе их знакомого ему арестанта, Балабасова, он мигнул другим. чтобы они отошли в сторонку, что те и сделали. Балабасов был известный вор; рука его ни разу не дрогнула перед своей жертвою, хотя бы пришлось пролить её кровь. Чуркин хорошо это знал, а потому и вступил с ним в беседу.

      – А что, каков у вас смотритель? – спросил Чуркин.

      – Ничего, барин хороший.

      – Приношения принимает?

      – Да, не отказывается.

      – Вот это-то мне и нужно было знать. Только правду ли ты говоришь, как бы дела-то не испортить?

      – Верно; что мне тебя обманывать, – отвечал Балабасов.

      – А можно отсюда жене грамотку послать?

      – Я думаю, можно – через тюремщика.

      – Если смотрителю дать какой-нибудь подарок, дозволит он или нет мне с женой увидеться?

      – Дозволит: к другим допускает, мы видим.

      – Что ж ему подарить?

      – Сукна немецкого на сюртук, да рубликов пять денег, и будет на первый раз.

      – Ну, а бумажкой и карандашом можно у вас разжиться?

      – Есть, сейчас доставлю, – тихо сказал Балабасов и скрылся в общую камеру.

      Получив бумагу и карандаш, разбойник отправился в свою камеру, написал записку жене по известному адресу, на один из городских постоялых дворов, передал её Балабасову, а тот упросил тюремщика доставить весточку по назначению.

      На другой день, утром, хитрая молоденькая жена Чуркина вошла в квартиру смотрителя тюрьмы; тот вышел к ней и, увидав в руках её узелок, спросил:

      – Ты что, голубушка, скажешь?

      – К вам, ваше благородие, с прошением пришла, – сказала та.

      – О чем такое?

      – Муж мой в остроге сидит, повидаться с ним желала бы.

      – Кто твой муж?

      – Василий Чуркин.

      – Разбойник-то этот! Нет, допустить