Серебряный поэт. Вадим Шарыгин

больше не нужны стране,

      Лишь окрик беспардонный,

      Лишь миллионы лиц других!

      Сирень скончалась ниц.

      От сердца милосердные… Берёзки… Ветви тонки.

      И добровольно согнаны на вымокший обрыв!

      И падающей осенью листочек похоронки,

      И дымка в небе стелется, крик журавлей укрыв…

      На авансцене осени… Сестрицы-горемыки?

      Нет, это вы несчастные, смотрящие вскользь нас!

      Не кровь в траве, вглядитесь-ка, то капельки брусники…

      И свет в окне, и взмах руки – всё не в последний раз.

      Затерянные в сумерках, последние мадонны,

      Им жить да жить, да некуда, прошла пора цветов.

      И только купол осени – со звёздами, бездонный…

      И вскинувший ладони зал… к овациям готов.

      На даче

1.

      Во всеуслышанье – безмолвие,

      В разверстом слухе и минуты пятятся…

      Ночь утопает в мириадах

      Уединённых звёздных куп, в сошествии своём.

      Забыв, какой сегодня век и что там на календаре,

      Какая пятница,

      Став на мгновение не существующим повсюду,

      Развесив облака бельём,

      Я запрокинул взгляд, в мерцающий созвездиями омут неба, вброшенный,

      Переиначивал знакомый облик ночи. Мир чистого переживанья тлел…

      И леденцы неистовых комет, планет разновеликие горошины,

      И ворох бывших, навсегда ненужных и неподвижных, как цветы могилы, дел —

      В спираль закручены, вовлечены в великое движение, чумазое!

      И плавных птиц высокие потоки заворожили взгляд,

      Всегда, всегда вперёд!

      Перескочил с созвездья на созвездие мальчишка, по Вселенной лазая,

      Переливающийся блеск звезды заветной,

      С рук на руки он мне передаёт.

2.

      Мы в млечных сумерках, любимые мои, мы вместе живы!

      К цветам нетронутым печалью и к восторженным

      Мгновенным птичкам – вернулись мы, из мира слёз, утрат, наживы —

      В мир, напоённый тишиной вернулись… Кто же мы,

      Что с нами стало?! – Беженцы в седые сны времён, осколки

      Окна разбитого… Приют, покой не найденный…

      Махнув рукой, с букетом роз, исчезла жизнь, лишь скрип двуколки,

      Сгорел закат. Остались огненные ссадины.

      Посеребрённый колокол луны. И чаепитий всхлёбы.

      Лес мелодично утопает в тёплом омуте.

      Прольётся звёздный дождь на ветви сна, так искренне, так, чтобы

      Душа огромная, как в детстве дальнем, помните?

3.

      Накрапывает дождь. Вдруг, тишина, вспорхнула будто,

      Укрылась мотыльком под лепестком рутбекии.

      Непроницаемо прозрачный и бесстрастный Будда —

      Вид сада, маки с чуточкой Моне, и некие

      Коленопреклоненные черты: колосья, своды,

      Расписанные зеленью и гжель мерещится.

      Гудение молитв в траве, окроплены и святы

      Листы, под ноты Листа, ждёт природа-резчица,

      С июльским придыханием, лишь случая, – узоры

      Неповторимой