Где дом твой, киллер?. Александр Койфман

ведь нужно еще справляться с едой?

      – Завтрак готовлю сам, а обедать, пить кофе и ужинать езжу или хожу к Монике.

      – Не хлопотно это, ездить три раза в день к Монике?

      – Нет, а что мне делать целый день? Я давно на пенсии, вернее, на доходе от моей земли. У меня здесь рядом несколько полей, которые я сдаю в аренду, и большая ферма на юге, которую я тоже сдаю. Живу себе, как рантье. Только рантье все время беднеют из-за дороговизны, а моя земля приносит доход, растущий вместе с инфляцией. Меня все время просят продать соседнее поле, которое прямо за дорогой, – надеются получить разрешение на строительство сервисного центра. Но я не соглашаюсь.

      – Разумное решение.

      Вильям набил трубку, предложил и Генри, но тот отказался.

      – Вы говорили, что служили в Иностранном легионе. А как оказались владельцем этих участков земли?

      – Да, два года служил. В молодости у меня были проблемы, мог попасть в тюрьму, вот и подался в Иностранный легион. По ранению получил большую страховку. Тетушка уговорила меня в 1960 году купить участок поля рядом со своим и переехать к ней жить. А после смерти тетушки унаследовал и ее участки – здесь и большую ферму на юге.

      – А почему вы сейчас один?

      – Был женат, но жене надоело жить «в глуши», как она говорила. Убежала с любовником в Брюссель, а потом мы развелись. Давно это было, в 1975 году.

      – И почти сорок лет живете один?

      – Да, привык уже. Много раз предлагал Монике выйти за меня замуж, переехать ко мне, сдать свое кафе и дом. Но она отшучивается – говорит, что у нее есть друг в Брюгге, зачем ей еще и муж.

      – Ну, не права она. Друг – другом, а муж тоже нужен. Одно другому не мешает.

      – Я ей тоже так говорил. Вы же понимаете, что я уже стар, не претендую на многое. Ну, проживу еще лет пять-шесть. Она бы унаследовала мой дом и земли. Это я не хочу продавать их, а она могла бы получить за них не меньше двух миллионов евро. Обеспечила бы Жанну.

      – Разумно.

      Немного помолчали. Затем Вильям притушил трубку и предложил:

      – Отдохнем немного. Потом можно будет и поужинать. Пойдемте, покажу вашу комнату.

      Ушли на второй этаж.

      А через два часа отправились в кафе пешком.

      У Моники все четыре стола были заняты местными мужчинами довольно почтенного возраста. У всех по кружке пива, в центре каждого стола – тарелка с солеными орешками, и никакой серьезной еды. Нет ни одной дамы.

      Вновь пришедшим ставится отдельный столик на улице. Майский теплый вечер. Вильям медленно произнес:

      – Здесь даже лучше, чем в помещении, воздуха больше. Генри заметил, что Жанна все время крутится около них, подходит даже после того, как уже поставила ужин и пиво. Чувствуется, что она хочет что-то спросить.

      – Что, Жанна, тебя интересует что-то?

      – Да, месье Пьер, вы надолго приехали к нам?

      – Дня два поживу здесь.

      – Если хотите, могу показать вам завтра Брюгге. У нас очень красивые каналы, и можно покататься в открытой карете на лошадях. Мама меня отпустит.

      – Жанна,