Тебе, Россия!. Руслан Гулькович

здесь найдет свою судьбу.

      – Ох, братья! Будет жаркой сеча!

      Для многих траурный рассвет,

      Но с верой будет биться легче,

      Нам Сергий дал победы свет!

      – Князь, поединок предлагают,

      Вон, Челубей кого-то ждет!

      – Они, конечно, понимают,

      Что он любого разобьет!

      Тут мимо строя русских воинов

      Пронесся всадник удалой,

      Он без кольчуги, без доспехов,

      Копье, прижатое рукой,

      Коня он вздыбил не на шутку

      И крикнул: «Князь, уже я здесь!

      Лишь в одеянии монаха,

      Я принесу победы весть!

      Негоже князь искать другого!

      Мой выход предопределен,

      Победой докажу я снова,

      Что сатана не так силен!»

      И войско радостно взревело:

      – Ого, да это Пересвет!

      Уходит в бой он без кольчуги!

      Быть может, в этом есть секрет?!

      – О, други! Нам ли их бояться?!

      Ведь с ними тьма, а с нами свет!

      За Русь свою идем сражаться,

      Господь не бросит, вот ответ!

      Опять поднявшись на дыбы,

      Коня в галоп он бросил рьяно,

      А в это время из орды

      Понесся поединщик прямо.

      Они сошлись в ударе твердом,

      Войска стояли в тишине.

      Вдруг Челубей в паденьи мертвом

      Глаза закрыл своей мечте,

      А Пересвет в седле держался,

      У войска русского упал:

      – Князь, как достойно я сражался? —

      Спросив, навеки замолчал.

      Прошли века с той битвы славной,

      Нам не дано уже забыть

      Про подвиг предков самый главный,

      Как надо Русь свою любить!

      Анна

      В Европе ее знали под именами, Клара Изельгорф и Катрин Изельман, а для нас она навсегда останется Анной Ревельской, всем сердцем любящей Россию и преданной ей до конца. Мы обязаны помнить тех, кто своей жизнью оберегал и отстоял Россию.

      Очень теплый и нежный июнь,

      Она шла по Берлину спокойно,

      Лишь в душе напряжение струн,

      От филеров уйти невозможно.

      Снова парк, а потом на проспект,

      Переулком, а там через площадь,

      Она знает ужасный секрет,

      Сообщит, может, будет попроще.

      Пока шла, вспоминала Россию:

      «Как давно попрощалась я с ней,

      С ее небом до одури синим

      И березами, нет их милей.

      Вот и все, вроде нету «хвостов»,

      Тут по улице сразу налево.

      Как же трудно здесь жить средь врагов…»

      А душа о России болела.

      Вот ступени, тяжелая дверь:

      – Мне посла от Советской России.

      – Мадам, мы союз уж теперь!

      – Позовите, коль Вас попросили!

      Для беседы пройдя в кабинет,

      Она все изложила, как знала,

      – Как доступен стал Вам сей секрет?!

      – Вы поймете, что это не мало!

      – Пять дней до войны! Это важно!

      Но кто передал? Как назвать?!

      – Я русская, русская Анна,

      Можно Ревельской, так передать!

      – Может