Падение в небеса, или «Все будет хорошо!». Алексей Доброхотов

Чем не конь? – подхватил новую мысль кандидат в богатыри земли русский, – Буду Георгием Победоносцем на мотоцикле. А что? Время теперь другое. Надо идти в ногу со временем. Верно? Тогда мотоциклов не было. Значит, «Ура!» на Змея на Урале. Красиво получается. Тебя, Димка, в коляску посадим. Будешь в коляске сидеть, копье держать. Не могу же я и копье, и руль держать одновременно? Хотя, почему копье? Ружье держать будешь. Ты, Ваня, говорил, у тебя ружье есть?

      – Двустволка. Двенадцатого калибра, – подтвердил тот.

      – Отлично! Двустволка двенадцатого калибра куда круче копья. Будешь в коляске сидеть, ружье держать, как мой оружедержец. Я буду рыцарь на железном коне. Я – наступаю, ты – стреляешь. Бах-бах! В черепушку по Змею. Лучше, конечно, наоборот. Я – стреляю, ты – наступаешь. Но, ты, пожалуй, с мотоциклом не справишься. Ладно, сгодиться и так. У него, Ваня, голова-то одна?

      – Одна, одна, – кивнул тот лохматой башкой.

      – Это хорошо, что одна. Одна голова на два патрона. Хотя бы один раз, да попадешь, – предположил воин, – Попадешь? Гляди, Димка, попасть нужно. Перезарядить потом не получится. Лучше, конечно, если бы у нас был пулемет. Но пулемета у нас нет. А, может, есть у вас тут у кого-нибудь пулемет, а, Ваня?

      – Не, – махнул тот рукой, – Пулемета ни у кого нет.

      – Жаль. Жаль, Ваня, что нет ни у кого пулемета. А то, это было бы классно, на мотоцикле с пулеметом. Прямо как фрицы в кино. Но ничего. На нет, и суда нет. Двустволка тоже сгодиться. Стой! Погоди, – остановил Коля шествие, опустил на землю тяжелые сумки, обтер с лица крупный пот, – Далеко ещё?

      – Не, близко. Пришли уже. За поворотом деревня, – указал проводник.

      – Это хорошо, что пришли, а то я устал что-то. Не бережете вы, товарищи, своего богатыря. Мне на войну идти, а я уставший, – пошутил добрый молодец, вновь поднимая сумки, – А что, Ваня, – продолжил свои рассуждения, – Ты, не думай, я, если что, со Змеем смогу справиться. Как ни как, два года отслужил в ВДВ. Опыт имею. 21-ая бригада. Был даже под Цхинвалом. Всякое повидал. Могу кое-что, если придётся. Так что, ты, захвати, на всякий случай, ружьишко. Кто его знает, кого мы там встретим. И патрончиков, если есть, десяточек. Есть у тебя патрончиков десяточек, Ваня?

      – Найдется, – заверил тот.

      * * *

      Дом Ивана располагался почти в самом центре деревни, так что гости имели возможность обозреть все прелести этого умирающего селения. Ничего примечательного они для себя не отметили. Всё, как везде. Деревянные строения стандартного, разрешенного при социализме размера, крыши, стеленные в основном дешевым рубироидом, местами возделанные огороды, мшистые яблони, покосившиеся заборы, кривые сараи. Многие дома оказались брошенными. Стояли, глядя на мир пустыми, черными окнами. Пустынно выглядела и центральная улица, закатанная желтым щебнем.

      Возле самой калитки их встретило маленькое существо неопределенного пола, облаченное в чёрную курточку, покрывающую нечто среднее между штанами и юбочкой.

      – А почему у тебя, мальчик, усы под носом? –