Геката – богиня ночи. Мифы и сказания. Любовь Сушко

было не знать этого, но она знала, и никуда не деться от того, что творилось вокруг.

      Глава 10 Признание Эриды

      Пока говорили Геката с Никтой и Цирцеей, Эрида молчала. Могло показаться, что она ушла, исчезла вместе с Афродитой. Но нет, она оставалась тут вместе с ними и никуда не делась. Теперь уже все три богини взглянули на Эриду, чтобы понять, что такое с ней случилось.

      Она и сама почувствовала, что вела себя как-то странно, а потому решила, что должна что-то сказать в ответ этим трем девицам – пряхам, которые ткали нити своих разговоров, и упивались и произнесенным, и тем, что они могли так спокойно говорить.

      Нет, ей не хотелось ссориться с ними может быть в первый раз за тысячу лет богине не хотелось никакого раздора, и более того, она решила, что может, настал момент для признания.

      Она вовсе не собиралась заступаться за Афродиту. Тем более та больше всех остальных была похожа на нее саму (с Герой Эрида себя не собиралась сравнивать и убила бы любого, кто бы осмелился это сделать), она решила, что все-таки останется с Афродитой, а не с Герой, но от любви, от страсти, как хотите, называйте, она отказываться не собиралась.

      – А я хотела бы любить и быть любой, что бы вы там не говорили.

      Никта подняла брови, ей показалось сначала, что сказано это как обычно, чтобы хоть как-то противиться всему, что творилось вокруг

      – Это опасно, можно превратиться в корову.

      – Ну, это уж дудки, не выйдет ничего у Геры, а вот если в дерево или в птицу, я не против, если до этого будет хоть одна ночка с Зевсом.

      – Но почему именно с ним? – вырвалось у Гекаты.

      – А о ком еще столько говорят, и кто из них умеет так заниматься любовью как он?

      Наверное, кто-то из богов, окажись они тут, смогли бы сказать, что они могут это не хуже Зевса. Вот Гермес, например, он бы молчать не стал, да и Дионис мог бы признаться, что обошел отца своего, но их поблизости не было, а богини ни о ком другом сказать ничего подобного не могли, а потому Эрида осталась при своем мнении. Она убеждалась сама, убеждала других о том, что хочет любить и быть любимой, хотя бы одну ночь.

      – Хорошо, что никто не передаст этого Зевсу, потому что он и в мыслях не держит такого, иначе все давно бы свершилось, и страшно даже представить, что устроит Эрида, когда узнает, что Зевс не согласится на это, вот с любой Ледой и Семелой – да с великим удовольствием, а с Эридой нет. В этом и на самом деле было что-то странное и непонятное.

      Аполлон, Дионис, Гермес, никто из них и не помышляет о том, чтобы провести с ней ночку. И хотя настоящей богиней Раздора по праву можно назвать Геру, но все равно ею в этом мире останется Эрида, потому не суждено ей быть любимой, а любить, да кто его знает, может в следующий раз они выяснят, что она в кого-то влюблена, ведь от Эриды всего можно ждать. Эрида посмотрела на трех богинь, усмехнулась и заговорила снова:

      Я бы