Стражи миров. Книга первая. Наталья Николаевна Ильина

лениво вползало в зенит по белёсому от жары небу.

      – Скоро река, – ни к кому не обращаясь, пробормотал Атто. Ему тоже было жарко. Пот заливал широкое лицо, и он то и дело вытирал его подолом безрукавки.

      Первыми почуяли воду два пожилых мерина. Они поставили уши и дёрнули фургон, прибавив шагу. За козлами появился заспанный Карик. Он сердито тёр лицо обеими руками и ворчал:

      – Чего? Чего дёргать-то? Я головой треснулся…

      – Река скоро. Купаться пойдём. Коней напоим, – отозвался повеселевший Атто.

      Чара привстала. Ей показалось, что впереди блеснула серебряная полоска воды. Так и есть! Кони пошли ещё бодрее, почти срываясь в нестройную рысь. Фургон закачался, и Атто прикрикнул на них – «Тр-р, торопыги!», – натягивая вожжи.

      – Милый, что там? – послышался из фургона мелодичный голос Триш, и Чара невольно улыбнулась.

      – Река! – звонко воскликнула она, оборачиваясь. – Река!

      Триш выбралась наружу и, ласково отпихнув с дороги Карика, встала за спиной мужа, держась за его могучие плечи.

      – Пахнет водой… – мечтательно проворковала она.

      Чара прикрыла глаза. Свежий ветерок принёс долгожданную прохладу и вода, действительно, пахла! Под пологом фургона забубнили и завозились остальные члены труппы.

      Никогда ещё Чара не получала от стирки такого удовольствия, как в этот знойный полдень, стоя по колено в спокойных и тёплых водах неторопливой Великой реки равнин. Ниже по течению Атто и Карик купали коней, а на берегу Триш хлопотала возле большого котла. Чара счастливо щурилась от бликующей на солнце воды.

      Нет, она не передумала искать дорогу в Небесные скалы, но мысли о том, что её пути с бродячей труппой Триш однажды разойдутся, причиняли ей боль. Неунывающая, весёлая и расточавшая любовь ко всему живому Триш заразила и Чару неведомым ей до сих пор чувством. Девочка с изумлением обнаружила, что когда ты любим и окружён заботой, возникает желание дарить любовь и заботу в ответ. Но сколько бы она ни отдавала – меньше не становилось.

      Тем вечером она впервые заговорила о Стражах.

      – Что за железку ты таскаешь на шее? – поинтересовался Карик, стоя на руках и болтая ногами в воздухе. Его тело было гибким, как прутик многолиста, и способным принимать самые немыслимые позы.

      Чара торопливо заправила обратно кулон, выскользнувший из глубокого выреза лёгкой рубашки.

      – Так… – невразумительно ответила она.

      – А в самом деле, – подхватил Лорд Всезнайка, – что там у тебя?

      Чара вздохнула. Отказать Югорю она не могла. Она придвинулась к костру и извлекла на свет свою единственную ценность.

      – Крылатый конь. Всё, что осталось мне на память об отце…

      Лорд Всезнайка рассмотрел резную пластинку и присвистнул:

      – Это очень старая вещь. И сделана она не здесь, – добавил он, помедлив.

      – Как это? А где же? – подняла на него глаза Чара.

      – Видишь