Чистильщики мегаполисов. Убить, чтобы выжить. Георгий Вед

ился к вечеру, заполняя улицы провинциального города Белокаменска, осенним холодом. Усталое солнце, падая за горизонт, всё ещё пыталось уцепиться своими бледными лучами за железные крыши кирпичных домов.

      В тесном дворе-колодце лаяла без устали дворняжка, гоняясь за падающей с веток листвой. Старый поломанный клен, роняя свои праздничные листья в лужи-зеркала, в отличие от жителей этого двора, точно знал, что произойдёт завтра. Он ничего не ждал и не питал ровным счётом никаких иллюзий на этот счёт. Так как случиться может лишь то, что должно случиться и не более того. А всё остальное пустая суета, которую придумали люди.

      Переминаясь с ноги на ногу на лестничной площадке второго этажа, стоял человек. Пристально глядя в мутное стекло окна, он крутил в руке нож «бабочку». Возраст его был средним, телосложение крупным. Одет он был по-простому и всем своим видом скорее напоминал портового грузчика с немалым стажем работы. Взгляд его случался пронзительным, глаза карего цвета и с лёгким прищуром. На лице мужчины царила многодневная небритость, но усов и бороды он не носил.

      Мысли в его голове бывали разные, но, ни одна из них особой деликатностью не отличалась. Он просто убивал время от безделья, прозябая в томном ожидании.

      Шум во дворе стих и даже листья перестали падать с ветвей старого клёна. Мир затих в ожидании чего-то важного и неизбежного.

      Неожиданно залаявшая прямо под ногами человека дворняжка, та, которая только что гонялась за листьями, заставила его вздрогнуть и выругаться:

      – Тьфу, ты! Вот же, сука! Напугала!

      Завиляв утлым хвостиком, собачонка победоносно побежала вверх по лестнице. Человек посмотрел ей в след и взгляд его, из-под густых бровей, не предвещал дворняжке долгих лет жизни и счастливого конца.

      Когда он вновь обратил свой взор сквозь мутные стёкла на двор, то резко спохватившись, бросился вниз бегом по лестнице, грохоча кирзовыми сапогами по ступеням.

      Дверь на улицу была приоткрыта. Остановившись прямо перед ней, человек разом перевоплотился и стал безразличным и никуда не спешащим жильцом этого двора. Он неспешно открыл рукой дверь и зашагал вразвалочку по своим делам, глядя себе под ноги.

      Её осанка, манеры и даже простой поворот головы, выдавали её высокое светское положение. Словно безгрешный ангел, спустившийся с небес на землю и по неведомой причине, решивший зачем-то заглянуть в этот Богом забытый двор.

      Она одарила мужчину мимолётным взглядом, точно таким же какой могут подарить холодные мраморные статуи в «Летнем саду» большого города Санкт-Петербурга.

      Он ответил ей тем же, в самый последний момент, перед тем как повернуть в мрачную арку старого двора. Дело было сделано и теперь ничего не мешало ему спокойно отправиться на работу в ночь. Целая ночь, полная бесплотных фантазий и бессмысленных ожиданий, того, что никогда не сможет случиться.

      Его звали – Макар, и он никогда не жил в большом городе и уж тем более не бывал в высшем обществе. Он работал санитаром в городском морге, не желая себе иной доли.

      Её звали – Жоржетта, и она была вхожа в светские круги этого городка. Приторные кавалеры дарили ей томные взгляды, а расфуфыренные господа постоянно несли какую-то несусветную чушь про новомодные веяния за границей. Она всегда желала чего-то большего, но чего именно так и не могла понять.

      Макар жил один в своей крохотной и неуютной квартире. Каждый дюйм её площади отражал в себе боль погибшей эпохи, источая запахи заплесневелой чужой жизни. Его это нисколько не смущало и более того, он попросту никогда об этом и не задумывался.

      Жоржетта любила роскошь, жила одна в просторной квартире и даже не помышляла о том, что бы хоть что-то в своей жизни изменить. Пара из всех окон её просторного и щедро обставленного жилища выходили во двор. Порой, когда ветер усиливался, старый клён слегка постукивал ветками по стёклам её приоткрытых оконных створок, словно желая, напросится в гости. Но гостей в этой квартире никогда не бывало.

      Как и не захаживали гости и в квартиру Макара. Возможно, он был просто самодостаточным человеком и ни в чьём обществе не нуждался. Окно его кухни так же выходило во двор, но ветки клёна даже и не пытались до него дотянуться. Мужчина проводил много времени около этого окна, стараясь рассмотреть то, что происходить в приоткрытых окнах напротив. Бурной жизни там никогда не наблюдалось, но иногда появлялась она. Тайная страсть с обнажёнными плечами, чьё шёлковое бельё двигалось в такт, с лёгкой походкой обозначая силуэты утончённого тела.

      В её жизни было всё, о чём можно было бы только мечтать избалованному излишками жизни человеку. Самые престижные женихи падали ниц у её ног, одаривая неимоверно дорогими подарками. Но она любила только блеск брильянтов, мясо белой рыбы и дорогое вино. Очень дорогое марочное вино.

      Макар пил только дорогой армянский коньяк. Он считал, что заслужил это право и тратил на него всю свою не большую зарплату. У него даже был для этой повседневной цели коньячный «снифтер». К нему он относился весьма бережно и уважительно.