Последние гиганты. Полная история Guns N’ Roses. Мик Уолл

и уходил. И не возвращался. Зрители нас совершенно справедливо освистывали, и ужасно было осознавать, что остальные музыканты никак не могут исправить ситуацию. Мы уходили со сцены и ссорились с ним. Он говорил: «Идите к черту», – садился на самолет, и нам приходилось отменять еще несколько концертов. Сейчас ему все это аукается, поэтому он ужасно выглядит. Но в то время это плохо отражалось на нас всех». Все было настолько плохо, что Guns N’ Roses чуть не пошли на дно. Нивен рассказывает: «Я потерял то, за что мне пришлось бороться с нашим собственным долбаным агентом, – возможность играть на разогреве у AC/DC. Я получил согласие самих AC/DC. Но договоренность была расторгнута, как только они узнали о происшествии в Фениксе».

      Как всегда, Аксель считал, что его поведение оправдано. «Думаю, я схожу с ума от страха перед своими собственными слабостями, – однажды сказал он в момент прояснения. – Страхи есть у всех, и мои связаны с тем, чем я занимаюсь. А я занимаюсь тем, что пою и фотографируюсь. Мне всегда нужно было прилагать много усилий, чтобы держать себя в руках. Ничто не дается мне так естественно, как желание петь. Раньше я сбегал каждые три дня и уходил на полном серьезе. Как правило, все кончалось тем, что я убегал, но идти было некуда. Что мне делать, поехать в Париж, писать стихи? Ходить по музеям и надеяться, что мысли о том, что я делаю, не съедят меня заживо? Пойти работать заправщиком? Я уже три раза собирался и был к этому готов. Потом, не знаю, что-то говорило мне: «Ты справишься с этим». Мне просто нужно было время, чтобы это пережить. Во многом я злился из-за того, что люди не понимали, что мне нужно время».

      Как говорил Том Зутаут всем, кто готов был слушать, «Sweet Child o’ Mine» стал синглом, который обеспечит прорыв альбому «Appetite». К нему прислушались. В начале апреля, за пару недель до первого выхода альбома в топ-10 по США, Guns N’ Roses сняли видеоклип на песню «Sweet Child» в «Ballroom» в Хантингтон-Парке, прихватив с собой своих девушек, а именно Эрин Эверли, которая послужила вдохновением для стихов песни, и девушку Даффа по имени Мэнди, с которой они поженятся в следующем месяце. Хотя им многие подражали, в «Sweet Child» почти идеально запечатлено все, что делало группу такой привлекательной, от танца кобры в исполнении Акселя до сигареты, зажатой у Иззи в зубах, и гитарного соло Слэша, который сначала играет вкрадчиво, а затем происходит кульминация, и он поднимает вверх свою верную копию гитары Леса Пола, – все это настоящие Guns N’ Roses на головокружительном пике своей карьеры. Даже сейчас, спустя десятилетия, мощность их энергии на этом видео остается неизменной. Алан Нивен понимал, что это звездный час музыкантов: «Они дошли до точки, когда импульс было уже не остановить, и для меня это весна 88 года…»

      И, как и всех остальных важных достижений в их беззаботной жизни, клипа «Sweet Child» могло и не быть. Что касается Акселя, то все вышло совсем не так, как он задумывал. Алан Нивен рассказывает: «Эдди Розенблат с большой неохотой выделил 35 тысяч долларов на второй клип. Тридцать пять штук на видео – это ничто по тем временам. Первое видео Great White было