Религия факта. Остросюжетный криминальный роман. Вера Арье

свободно говорила по-гречески. Ее мама носила звонкую фамилию Алексанрùди и была родом из греческой диаспоры Ташкента. Дед, непримиримый активист партизанского движения под названием «Демократическая армия Греции», оказался в числе тех двенадцати тысяч греков, которые были эвакуированы в сорок девятом году в Советский Союз. Мама родилась лишь годом позднее. Они прожили очень счастливую жизнь в одном из «греческих городков» Ташкента. Мама всегда вспоминала свое детство с улыбкой: в нем были и южные цветущие сады, и купание в прохладных реках, и крепкое босоногое братство послевоенных детей. Для них были организованы уроки греческого языка, и, благодаря этому, маме удалось сохранить связь со второй родиной. Когда отца не было дома, она всегда обращалась к Анне по-гречески. «Από μακριά και αγαπημένοι παρά απο κοντά και μαλωμένοι»3, – эту поговорку она слышала от нее сотни раз. Вот ей, похоже, она и последовала: любимый человек вроде бы был рядом, но ей его постоянно не хватало. Хариса же такая условная близость, похоже, устраивала – работа для него в любом случае стояла на первом месте…

      – Вы готовы заказать?

      Перед ней возник официант в белой рубашке и темных тугих джинсах. Анна призналась, что еще не открывала меню, хотя уже добрых десять минут сидела за столом, погрузившись в собственные мысли.

      Должно быть, корсиканцу не понравилась эта напрасная трата времени, и он решил ей помочь.

      – Попробуйте рагу из дикого кабана. Ну или вот, – он уверенно ткнул в одно из названий, – тушеная телятина с оливками и полентой.

      – А есть у вас что-нибудь…

      – Полегче? Тортеллини с молодыми свекольными листьями подойдут?

      Он смотрел на нее так свирепо, что Анна не стала спорить и заказала эти самые тортеллини. Солнце уже садилось, и на какое-то мгновение все белые яхты, белые зонтики кафе и ресторанов, белый шпиль церковной колокольни окрасились в тот деликатный оттенок, который французы называют цветом «бëдер взволнованной нимфы». Вслед за этим в городе стало по южному темно. Вокруг загорелись огни, на набережную высыпало столько же людей, сколько в погожий день можно увидеть на городском пляже.

      – Комплимент от заведения, – официант пододвинул к ней тарелку с аппетитными круглыми пончиками, щедро посыпанными сахарной пудрой.

      – Точь-в-точь, как греческие «лукумадес», только у нас их подают с медом…

      – А вы гречанка? – темная бровь удивленно взлетела вверх.

      – Отчасти.

      Он покосился на нее с сомнением и выписал счет. В этот момент послышались разрозненные аккорды, а потом вдруг грянул энергичный джаз.

      – У вас тут прямо выездная сессия Парижского фестиваля, – улыбнулась Анна.

      Официант раздраженно передернул плечами и высыпал сдачу в керамическое блюдце. Сравнение Кальви с Парижем его явно оскорбило.

      – Это летний музыкальный праздник.

3

«Από μακριά και αγαπημένοι παρά απο κοντά και μαλωμένοι» (греч.) – «Лучше порознь в любви, чем рядом и в ссоре».