Штрихи. Алексей Дьячков

Коля скоро перечитал все книги из сельской библиотеки. Читал взахлеб, полностью погружаясь в увлекательный мир книжных героев, да так, что даже не слышал, как зовет его отец, или просто делал вид, что не слышит, не желая отвлекаться от захватывающего чтения.

      Отец, обеспокоенный поведением сына, подумал, что у того плохо со слухом, и решил отвезти мальчика в Одессу, показать врачам-специалистам. Это было первое далекое путешествие тринадцатилетнего Коли, ранее из своего села никогда не выезжавшего. И вот поезд тронулся. Коля прилип к вагонному окну, жадно всматриваясь в незнакомые места. Приблизительно через полчаса поезд остановился на небольшой станции, название которой ошеломило мальчишку. Станция называлась… «Париж». Мальчик удивленно вглядывался в невзрачную станцию: «Неужели здесь происходили захватывающие события из «Трех мушкетеров» Дюма? Неужели именно здесь жили король Людовик XIII, кардинал Ришелье, здесь дрались на дуэлях мушкетеры? Ну конечно, а где же еще! И это так близко от его родного села». Название следующей станции тоже наводило на некоторые размышления – «Лейпциг». А дальше совсем пошли чудеса. Станция «Бородино». В памяти всплыло: «Скажи-ка, дядя, ведь не даром…» Бородинская битва! От восторга закружилась голова. Название следующей станции подтвердило догадки изумленного мальчика – «Тарутино». «Вот это да! Значит, где-то недалеко Москва…» Какой маленькой оказалась Земля, такой уютной и доступной, и Коля подумал, что вся Вселенная вращается вокруг его родного села.

      Со слухом все, конечно, оказалось в порядке, а вот в голове у юного путешественника перемешались и страны, и города, и континенты, и события. В дальнейшем все, естественно, встало на свои места, а мудреные для этих мест названия объяснились очень просто: здесь были расквартированы части русской армии, участвовавшие в войне с Наполеоном, и солдаты дали названия своим поселениям в память о сражениях, в которых они участвовали, и эти названия сохранились до нашего времени. Мы долго смеялись вместе с Николаем над его детской наивностью, а потом посетовали на то, что со временем, когда становишься взрослым, окружающий мир все больше отделяется от тебя, становится каким-то чужим, недоступным, и ты понимаешь, что только в детстве можно объять его, сделав таким своим, таким близким.

      Насколько я помню, моя первая «персональная» выставка состоялась летом 1964 года, когда я отдыхал в пионерском лагере «Березки» по Ленинградской дороге. Лагерь располагался на территории бывшей помещичьей усадьбы, там был красивый пруд с островом посередине и старинная сосновая аллея, но сам помещичий дом не сохранился, на его месте стоял новый, бревенчатый, двухэтажный, в котором мы и жили. Будучи в пионерском лагере, я только и делал, что рисовал и читал, читал и рисовал, иногда с неохотой отвлекаясь на всякие мероприятия, поэтому в моей памяти лето – это запах леса и старых книг, перемешанный с «химозным» запахом туши и гуаши. Я постоянно, независимо от погоды, пропадал в изокружке – рисовал, лепил, выжигал, делал стенгазеты,