Омут. Сергей Яковенко

сидели за столом, безжалостно истребляя запасы чая, и говорили без умолку. Вернее, говорил по большей части кум. Он тактично избегал разговоров о моей семье и с удовольствием делился новостями, произошедшими за последнее время. Политика, пресловутый футбол, работа… Я слушал его, иногда удивляясь, как много пропустил, но уже той ночью начал обдумывать план действий.

      Для начала нужно было сбежать. Лёха, застав меня с петлёй на шее, решительно взялся за спасение и клятвенно пообещал не оставлять в одиночестве ни на минуту до тех пор, пока не будет уверен, что я вернулся к полноценной жизни. Моего согласия он не спрашивал. Да оно ему было и не нужно.

      Весь следующий день он и в самом деле не отходил от меня ни на шаг. Я кое-как отговорил его ехать на коп, и вместо этого мы просто слонялись по городу, периодически посещая различные забегаловки для перекуса. Вечером, вернувшись домой, я попытался убедить его ехать к жене с детьми, но доводы не подействовали, и он снова остался ночевать у меня.

      Сделав вид, что уснул, и дождавшись мерного храпа из соседней комнаты, я тихо встал. Не включая света, оделся. Мне нужны были деньги на проезд, пришлось немного взять у кума, почистив карманы его куртки. Было стыдно, но других вариантов не было. До вокзала добрался на метро, которое ещё не успело закрыться. Ближайшая электричка отходила в пять утра, и у меня в запасе было чуть больше четырёх часов.

      Глава 9. Омут

      Выйдя из вагона на испещрённый трещинами деревенский перрон, я поёжился от порывистого сырого ветра и торопливо застегнул молнию на куртке. Рассвет ещё не наступил. Чуть в отдалении горели одинокие уличные фонари, фрагментарно освещая старые невысокие дома. Я постоял немного в нерешительности, затем пересёк железнодорожное полотно и, не обращая внимания на лужи, побрёл туда, откуда возвращаться не собирался. Ноги быстро промокли и замёрзли, в лицо ударил мелкий дождь.

      Пока шёл, небо немного посветлело, и впереди проявились очертания деревьев, окаймляющих овраг. Их чёрные голые ветви слегка покачивались под сильными порывами ветра. Впервые за два долгих месяца мне стало страшно. Я шёл и не мог понять, чего боюсь больше: смерти, которой желал сам себе, или собственной уверенности в том, что Гена в ту ночь просто рассказал страшилку на пьяную голову? Здравый рассудок, если он ещё сохранился в моей голове, честно признавался, что всё указывает на последнее. Старое болото из-за удушливых, ядовитых испарений имело среди местных дурную славу. Оно дурманило, вызывало галлюцинации и потому неудивительно, что со временем обросло суевериями и сказочными историями. И каждый выдумывал свою… На долю секунды даже возникло желание наведаться к комбайнёру в гости, расспросить обо всём подробнее, но страх навсегда потерять единственную надежду заставил не отвлекаться от задуманного.

      Стоя на краю оврага, я слушал завывания ветра и с удивлением отметил, что на дне, у самого болота стоит плотный туман. Видимо, деревья, растущие по периметру, и крутые склоны надёжно защищали его от движения воздуха. А органика, которой полнилась