Взрастить чудовище. Детектив. Елена Касаткина

и, откозыряв под красную кепочку, направился к калитке.

      Лена повертела затёртую книжку. Она хорошо помнила содержание повести.

      – Тот, кто любит читать, очень бережно относится к книгам. Бросить в грязь такую книжку девочка не могла. Для пятиклассницы эта книжка – всё равно что личный дневник.

      – Значит, кто-то вырвал её из рук девочки и швырнул в грязь, или книга выпала при нападении, – стал рассуждать Олег. – Подошли сзади, девочка нападавшего не видела…

      В этот момент раздался громкий скрежет калитки и недовольный голос Волкова:

      – Ну и хозяева, не могут смазать, что ли?

      Рязанцева оглянулась и задумчиво произнесла:

      – Нет, незамеченным не получилось бы. Такой звук лучше любой сигнализации. Скажите, Андрей. – Лена повернулась к парню, сидевшему на ступеньках веранды, которого Олег назвал братом. Тот безучастно смотрел перед собой. – Вы когда в доме были, звук открываемой калитки не слышали?

      Юноша медленно перевёл взгляд на Рязанцеву, но не произнёс ни слова.

      – Извините, я не представилась. Следователь Рязанцева.

      – Нет, – выдавил из себя парень, – ничего не слышал и не видел.

      Лена взглянула на занавешенное прозрачным тюлем окно, которое выходило на веранду.

      – Но ведь вы пили воду на кухне, как же вы ничего не видели и не слышали?

      – Я потом в комнату прошел, переодеться, вспотел, листву убирал.

      – И сколько времени вы отсутствовали? – допытывалась следователь.

      – Точно не помню, минут десять, пятнадцать где-то, – понуро ответил Андрей.

      – Понятно. А у Оли были подружки в посёлке?

      – Была одна – Вероника Смирнова. Она в соседнем доме живёт, я туда первым делом зашёл, но Оли там не было, – парень вновь опустил голову, и его плечи затряслись, – это я виноват.

      Лена хотела было утешить молодого человека, но она не умела и не любила этого делать. Она не была лишена сострадания, просто не могла позволить себе эмоции во время расследования. Боялась, что сказанные ею слова утешения будут выглядеть неискренними и только усугубят ситуацию. Всё-таки за год работы с Махоркиным Лена научилась главному – отключать эмоции пока идёт расследование.

      – Олег, вы тут заканчивайте, а я пройду к соседям, поговорю с подружкой.

      Вероника Смирнова – конопатая, курносая девочка с двумя тонкими косичками, перетянутыми яркими цветными резинками, вертела в руках длинноногую куклу Барби. Не замечая съехавшую на затылок шапочку, она что-то сердито выговаривала толстому серому коту, который виновато смотрел на неё и урчал в ответ.

      – Всё из-за тебя, теперь достанется мне от мамы, – девочка замахнулась на кота куклой, но сделала это только для того, чтобы напугать его. Кот, зная добрый характер хозяйки, не думал убегать, а стал тереться спинкой о её резиновый сапожок.

      – Уйди, Баська! – девочка мягко оттолкнула кота и принялась растирать рукавом пальто грязное пятно на боку.

      – Вероника! –