Большая книга рассказов и повестей. Виктор Драгунский

заноси! Правея! Левея! Становь ее на попа! Легче, а то весь шпиц обломаешь.

      И когда выгрузили, шофер сказал:

      – Теперь надо эту елку заактировать, – и ушел.

      А мы остались возле елки.

      Она лежала большая, мохнатая и так вкусно пахла морозом, что мы стояли как дураки и улыбались. Потом Аленка взялась за одну веточку и сказала:

      – Смотрите, а на елке сыски висят.

      «Сыски»! Это она неправильно сказала! Мы с Мишкой так и покатились. Мы смеялись с ним оба одинаково, но потом Мишка стал смеяться громче, чтоб меня пересмеять.

      Ну, я немножко поднажал, чтобы он не думал, что я сдаюсь. Мишка держался руками за живот, как будто ему очень больно, и кричал:

      – Ой, умру от смеха! Сыски!

      А я, конечно, поддавал жару:

      – Пять лет девчонке, а говорит «сыски»… Ха-ха-ха!

      Потом Мишка упал в обморок и застонал:

      – Ах, мне плохо! Сыски…

      И стал икать:

      – Ик!.. Сыски. Ик! Ик! Умру от смеха! Ик!

      Тогда я схватил горсть снега и стал прикладывать его себе ко лбу, как будто у меня началось уже воспаление мозга и я сошел с ума. Я орал:

      – Девчонке пять лет, скоро замуж выдавать! А она – сыски.

      У Аленки нижняя губа скривилась так, что полезла за ухо.

      – Я правильно сказала! Это у меня зуб вывалился и свистит. Я хочу сказать «сыски», а у меня высвистывается «сыски»…

      Мишка сказал:

      – Эка невидаль! У нее зуб вывалился! У меня целых три вывалилось да два шатаются, а я все равно говорю правильно! Вот слушай: хыхки! Что? Правда, здорово – хыхх-кии! Вот как у меня легко выходит: хыхки! Я даже петь могу:

      Ох, хыхечка зеленая,

      Боюся уколюся я.

      Но Аленка как закричит. Одна громче нас двоих:

      – Неправильно! Ура! Ты говоришь хыхки, а надо сыски!

      А Мишка:

      – Именно, что не надо сыски, а надо хыхки.

      И оба давай реветь. Только и слышно: «Сыски!» – «Хыхки!» – «Сыски!»

      Глядя на них, я так хохотал, что даже проголодался. Я шел домой и все время думал: чего они так спорили, раз оба не правы? Ведь это очень простое слово. Я остановился и внятно сказал:

      – Никакие не сыски. Никакие не хыхки, а коротко и ясно: фыфки!

      Вот и всё!

      Синий кинжал

      Это дело было так. У нас был урок – труд. Раиса Ивановна сказала, чтобы мы сделали каждый по отрывному календарю, кто как сообразит. Я взял картонку, оклеил ее зеленой бумагой, посредине прорезал щелку, к ней прикрепил спичечную коробку, а на коробку положил стопочку белых листиков, подогнал, подклеил, подровнял и на первом листике написал: «С Первым маем!»

      Получился очень красивый календарь для маленьких детей. Если, например, у кого куклы, то для этих кукол. В общем, игрушечный. И Раиса Ивановна поставила мне пять.

      Она сказала:

      – Мне нравится.

      И я пошел к себе и сел на место. И в это время Левка Бурин тоже стал сдавать свой календарь, а Раиса Ивановна посмотрела на его работу и говорит:

      – Наляпано.

      И поставила Левке тройку.

      А