Начинающая Богиня. Людмила Гурламская

невесть откуда прибежала Мелани с разбегу вспрыгнула на стол, вопросительно глядя то на меня, то на хозяйку. И в этот момент закипел чайник, при этом утробно засвистев неожиданно громко и низко. Кошку со стола как будто ветром снесло. Мы расхохотались еще больше. В приступе смеха я все-таки выключила газ под чайником.

      –Чай будешь? – спросила я, утирая выступившие слезы.

      –Буду, – продолжая похихикивать, согласилась Ксения.

      Мелани, решив что опасность миновала, запрыгнула на диван. Вид у нее был одновременно возмущенный и смущенный. Нервно облизнувшись, она шумно вздохнула и прошествовала к своим малышам. Все трое безмятежно дрыхли на пуфике на столе. Шейлу я держала на руках. Кошь убедилась, что с тремя малышами все хорошо, нашла глазами четвертого и снова вздохнула, окончательно успокаиваясь. Я погладила ее по макушке и положила Шейлу рядом с ней. Поставила на стол чашки, налила чай. Пили мы молча, успокаиваясь после смеха. Ксения вернулась к сайту, я задумчиво поглаживала Мелани. Мелани вылизывала Шейлу.

      –У нас был кот, – наконец произнесла я. – Когда я была маленькой. Но по-моему, он был у папы еще до моего рождения. Он ко мне снисходительно относился, как к неразумному дитяти, это я сейчас понимаю. Вот тоже черный весь, глаза желтые, только гладкошерстный. Он позволял мне себя трепать, тискать, таскать с места на место. Даже ни разу не окарябал, представляешь?

      –Наверное ты была ему дорога.

      –Не, он папу больше любил. Обожал просто.

      –Значит, ты была ему дорога как дитя своего отца.

      –Наверное, – согласилась я. – Так вот, когда мне было семь, он заболел. Вот как ты говоришь, неизвестно чем. Не ел, не пил, просто лежал, шерсть тусклая. Я его сметаной кормила, он на меня шипел. А я его гладила, повторяла – «ты сильный, живи, Маркизик!» Всю ночь с ним так просидела.

      –Выжил? – утвердительно спросила Ксения.

      –В тот раз – да, – ответила я. – Утром просыпаюсь, а он сметану с тарелки доедает. Лежа, прикинь? Но я обрадовалась. Аппетит появился, значит жить будет! И выжил. Через три дня уже по кошкам бегал.

      –А отец где был, когда кот заболел?

      –В командировке, кажется. Я с бабушкой оставалась. Когда приехал, сильно расстроился, долго расспрашивал, что за слабость такая с нашим Маркизом случилась.

      –Неудивительно.

      –Где-то через три года Маркиз так же внезапно заболел. На этот раз папа на месте был. Меня выгнал из комнаты. Не знаю, что он сделал, но Маркиз оклемался на утро.

      –Хм… – загадочно произнесла Ксения.

      –А когда мне было двенадцать, летом я была в лагере, они заболели оба. И папа, и кот. Бабушка потом рассказала, что кот уже больной ушел из дома. Он умер в саду, она его там и нашла. Папе было так плохо, что он даже с постели с трудом вставал. Врачи определили какое-то жуткое ОРВИ. В общем, он несмотря на болезнь, встал с постели и похоронил кота. Потом еще неделю болел… Я узнала все только по приезду. Причем в двух версиях. В бабушкиной и в папиной. В папиной он вообще не болел, а Маркиз умер от старости. Ему было 18 лет. Но он не был старым котом, понимаешь? Может по возрасту, но