Красинский сад. Книга третья. Владимир Михайлович Жариков

ле и смотрел в иллюминатор. Через проход от него дремал заместитель Хлопин, а сзади сидел офицер связи Лагутин. Вид безбрежных степей Поволжья убаюкивал, и монотонный ландшафт под крылом действовал, как снотворное. Повсюду видны были места недавних сражений на подступах фашистов к Волге. Подбитые танки, изуродованные пушки и грузовики, воронки от бомб и снарядов были похожи на раны, причиненные войной просторам Родины. Степь изобиловала и кровоточила этими ранами, но вопреки полученным «побоям» она уже зеленела изумрудом трав и вселяла надежду на скорую поправку.

      Самолет К-5 был удобен для долгих перелетов, его салон в задней части имел туалет. Этот пассажирский лайнер, рассчитанный на восемь человек, регулярно предоставляло военное командование с тех пор, как Правительство СССР переехало из Москвы в Куйбышев. Единственным недостатком К-5 являлась его схожесть с «Юнкерсом» и были случаи, когда наши зенитчики принимали его за вражеский и даже открывали огонь. Пилоты матерились по радиосвязи и несколько раз повторяли свои позывные. Матерные выражения действовали на радистов ПВО надежнее любых кодировок и условностей, и быстро убеждали, что самолет, по которому открыли огонь – наш, советский.

      Этим самолетом часто пользовался бывший нарком электростанций Андрей Иванович Летков, вылетавший на самые ответственные участки прифронтовой полосы. На нем летал и нынешний комиссар Дмитрий Георгиевич Жимерин. И тот и другой обязательно брали с собой Шумерского, потому что он курировал направление по эвакуации оборудования и на память знал, когда, с какой электростанции и куда эвакуирован тот или иной генератор, паровой котел или турбина.

      Григорию Николаевичу невольно вспомнились тревожные октябрьские дни 1941 года, когда обстановка на московском направлении советско-германского фронта стала критической. Ввиду неблагополучного положения в районе Можайской оборонительной линии в середине октября ГКО СССР принял постановление №801 «Об эвакуации столицы СССР Москвы». Это решение было своевременным, но начало его реализации спровоцировало панику среди населения.

      Первыми бросились выполнять постановление чиновники, которые пытались эвакуировать не только государственное, но и личное имущество. Вид автомашин, на которых партийная и государственная номенклатура пыталась сбежать на восток, вызывал у москвичей паническое настроение. Уезжающие руководители порой не оставляли ответственных лиц вместо себя, а также инструкций о дальнейших действиях. На предприятиях рабочих отправляли по домам, выдав жалование на месяц вперед.

      16 октября 1941 года стал первым и пока единственным днём в истории, когда прекратил работу Московский метрополитен. Его готовили к разрушению в случае оккупации города немцами. С перебоями работал и остальной транспорт. Глядя на действия начальства, собирали свои пожитки и бежали из города рядовые граждане. Рязанское и Шоссе Энтузиастов были забиты людьми и машинами. В поезда практически невозможно было попасть. На улицах участились грабежи. Нападали на машины с вывозимым имуществом, растаскивали продукты из магазинов. Некоторые руководители предприятий, пользуясь обстановкой, пытались исчезнуть с казёнными деньгами. Москву заполняли слухи. В отсутствие официальной информации кто-то рассказывал, что уже появились немецкие танки то ли в Одинцово, то ли в районе Белорусского вокзала. Были и те, кто готовился встречать гитлеровцев как «освободителей».

      Прекратить панику удалось лишь после введения 20 октября 1941 года в Москве осадного положения. Документ, в частности, предписывал «нарушителей порядка немедля привлекать к ответственности с передачей суду военного трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте». Городом, выполняющим функции «запасной столицы», был определен Куйбышев.

      Такой город должен отвечать основным требованиям: быть удалённым от фронта на безопасное, но не критическое с точки зрения осуществления руководства армией и экономикой, расстояние. Город должен был иметь развитую транспортную инфраструктуру, а также быть надёжно защищённым от действий авиации и диверсантов противника. Куйбышев отвечал этим требованиям. Крупный железнодорожный узел был связан с Уралом, Дальним Востоком и Средней Азией. В качестве природного рубежа для прикрытия города с суши выступала Волга, а с воздуха силы авиации и ПВО Приволжского военного округа.

      Не все структуры удалось разместить в Куйбышеве. Генштаб, как и было, сказано в Постановлении ГКО, разместился в Арзамасе. В Москве продолжала работу оперативная группа Генштаба во главе с Александром Василевским. Аналогичные «филиалы» были созданы и в других наркоматах, так что полного запустения в Москве после выезда правительственных структур не было.

      Остро стоял вопрос об эвакуации главы государства. Ходили слухи, что существовало не менее десятка вариантов вывоза Иосифа Сталина, предусматривавших использование автомобиля, поезда или самолета. По одной из версий, советский лидер даже приехал на вокзал, где его ждал поезд, но, побродив некоторое время по перрону, отказался покидать Москву. Это было мужественное решение вождя, его присутствие в Москве в самые