Неизвестный Лорка. «Впечатления и пейзажи» и другие произведения. Павел Алешин

канала… возглас… далекий звук молитвы… Кастилию!.. И при мысли обо всем этом душа наполняется свинцовой печалью.

      Авила

      I

      Была холодная ночь, когда я приехал. На небе было немного звезд, и ветер медленно толковал бесконечную мелодию ночи… Нельзя ни говорить, ни громко шагать, чтобы не отпугнуть дух великой Терезы… Все должны чувствовать себя слабыми в этом городе удивительной силы.

      Когда идешь по его наполненным воспоминаниями стенам, нужно быть верующим, жить атмосферой, которую вдыхаешь.

      Эти одинокие зубцы стен, увенчанные гнездами аистов, – словно реальность детской сказки. Вот-вот ожидаешь услышать фантастический рог и увидеть над городом среди грозовых облаков золотого пегаса с сидящей на его спине плененный принцессой, спасающейся бегством, или группу всадников с копьями и в шлемах с перьями, которые, укрывшись плащами, стерегут стены.

      Река, почти безводная, течет среди утесов, купая в свежести чахлые деревья, бросающие тень на полную воспоминаний романскую обитель, реликварий одной белокаменной гробницы со статуей епископа, вечно молящегося, спрятавшегося среди теней. На золотистых холмах, окружающих город, невероятна солнечная безмятежность, и, поскольку на них нет деревьев, которые давали бы тень, свет звучит здесь великолепным красным монотонным аккордом… Авила – это самый кастильский и самый царственный город на всем этом гигантском плоскогорье… Здесь никогда не услышишь громкого звука, лишь ветер вкладывает в его перекрестки яростные модуляции зимних ночей… Его улицы узкие, и большая их часть наполнена снежным холодом. Дома, черные, с проржавевшими гербами, и двери их закреплены каменными сводами и позолоченными гвоздями. В памятниках – необычайная архитектурная простота. Серьезные и массивные колонны, бесхитростные медальоны, молчаливые и сплюснутые двери, капители с изображением грубых голов и целующихся пеликанов. Везде кресты со сломанными руками, и статуи древних рыцарей у стен и в сырых клуатрах. Повсюду тень мертвого величия!.. Кое-где на темных маленьких площадях оживает дух древности, и, оказавшись здесь, погружаешься в XV век. На площади – два или три дома с черепичными крышами, покрытыми желтыми цветами, и с одним большим балконом. Двери закрыты или наполнены тенями, в одной нише стоит безрукий святой, и где-то в глубине порой различим свет полей, который просачивается через робкие перекрестки и через ворота городских стен. В центре сломанный крест на полуразрушенном пьедестале, и какие-то дети в лохмотьях, соответствующие всему вокруг. Все это под сероватым небом и в тишине, в которой вода реки звенит навеки скрестившимися мечами.

      II

      Кафедральный собор поражает кровоточащей чернотой, его грандиозная глава как будто обуглена и позволяет стекать меду башен, а колокола собора наполняют его идеальной религиозностью… Интерьер храма