Добрый волк. Александр Содерберг

Томми лишь выжидает момент, чтобы на нас наброситься. Он строит планы, изыскивает средства, выжидает. То же касается и Гектора, если только мы найдем его или он найдет нас. А это не совсем то, на что мы рассчитывали.

      Михаил Асмаров был ветераном Афганской и первой чеченской войны.

      – Они обрушат на нас все, что имеют, слишком много грязи. Все будет по-настоящему, – добавил он.

      Но за этим столом никому не была нужна его правда.

      – Мы к этому готовы, – отозвалась София.

      Михаил покачал головой:

      – Никто из нас к этому не готов.

      – Мы все рассчитали, и до сих пор все шло по плану, – продолжала Бринкман.

      – До сих пор нам везло, – возразил Асмаров и снова застучал вилкой о фарфоровую тарелку.

      – Тем не менее все шло по плану, – подал голос Майлз. – Мы можем позволить себе расслабиться, Михаил. В конце концов, это не менее важно.

      Русский обвел взглядом компанию за столом.

      – Мне нет смысла что-то вам объяснять, – сказал он. – Все мы бывали в переделках. И никто никогда не оказывался готов к этому. Или как?

      – Я готов, – отозвался Альберт, выдержав паузу.

      Михаил пожал плечами.

      – Хорошо. Никто не готов, кроме Альберта.

      В этом месте он, наверное, должен был улыбнуться. Но не сделал этого.

* * *

      Майлз лежал в кровати и читал журнал о парусниках. Санна смывала косметику в ванной, оставив дверь приоткрытой.

      – Зачем он говорил нам все это? – спросила она.

      Ингмарссон пролистнул несколько страниц.

      – Кто?

      – Михаил.

      Майлз поднял глаза на Санну. Та протирала веки ватным диском.

      – Просто захотел напомнить, что все серьезно.

      – Я и без него это понимала. Зачем портить людям настроение?

      – Пожалуй, ты права, – проворчал Майлз, переворачивая страницу. На развороте красовался белый круизный катер 1922 года выпуска, обновленный до первоначального блеска.

      – И потом, София… – добавила Ренберг тише.

      «София, – повторил про себя Ингмарссон. – София Бринкман – это проблема. Вечно отстраненная и недосягаемая. Иногда рассудительная и спокойная, но чаще неуправляемая. Откуда в ней только берется такая сила? Из аэропорта я вез другую Софию…»

      – Майлз? – позвала Санна из ванной.

      Она стояла, слегка запрокинув голову, и смотрела на него. На лице у нее лежала мыльная пена.

      – Я слышал, что ты сказала, – отозвался Ингмарссон. – Да, София чем-то обеспокоена. Ты тоже это заметила?

      Ренберг открыла кран, ополоснула лицо под струей и снова закрыла.

      – Да, и я хотела бы знать причину ее беспокойства.

      Майлз долистал журнал до конца, просмотрел анонс – «Моторные лодки» – и вернулся к началу.

      – А какие здесь могут быть причины? – спросил он.

      – Разве не те же, что и у всех нас?

      – А какие у всех нас могут быть причины для беспокойства?

      Санна прислонилась к дверному косяку и промокнула лицо полотенцем.

      – Что бы там ни говорил Михаил, не думаю,