Святые уроды. Андрей Эдуардович Кружнов

Баба Ань, иди от греха подальше. (Выпроваживает её к себе в комнату.)

      ЛИДИЯ. Не знала. Всё ты знала. Голову надо было включать – отец за тебя всё решал, в доме палец о палец не вдарила. Всю жизнь у него жила как у Христа за пазухой.

      СВЕТА. Мам. Успокойся и расскажи, чего у тебя стряслось. Здоровье побереги.

      ЛИДИЯ. Ой, не знаю, что и говорить. (Кричит в сторону бабкиной двери.) Я тебе щас лоб расшибу, если будешь подслушивать!.. Знаешь, чего эта гнида Горбоносовой сказала?

      СВЕТА. Ну?

      ЛИДИЯ. Чего ну – говорит (гримасничая, изображает Анну, певуче растягивая слова):«Ли-идка ушла к этому нищеброду жи-ить. Потом на него всю квартиру перепи-ишет. Пустите меня к себе пожи-ить».

      СВЕТА. Да ну, ерунда какая-то. Баба Аня знает, квартира приватизирована и на тебя, и на меня, как ты её отдашь.

      ЛИДИЯ. Чего мне врать-то, иди у Горбоносовой и спроси. Ходит позорище устраивает.

      Света рыскает по полкам.

      СВЕТА. Спички куда-то подевались.

      ЛИДИЯ. На балконе теперь ищи, курили, небось, со своим Максом…

      СВЕТА. Ладно, у меня в заначке есть. (Достаёт из-под плиты коробку спичек.)

      ЛИДИЯ. Чё, Светка, уже не интересно почему я вернулась?

      СВЕТА. Ты же сама не хочешь рассказывать. Заставлять, что ли, тебя. (Разжигает плиту и ставит чайник.)

      ЛИДИЯ. Всё, нет у него больше квартиры.

      СВЕТА. В смысле?

      ЛИДИЯ. Ой, не знаю, путанная история: сын его бандитам должен чего-то был, чего-то они там перепродавали, куда-то вляпались…В общем, ему сказали, чтобы сын живой был, продавай квартиру и расплачивайся.

      СВЕТА. Ничего себе. А где же самим жить?

      ЛИДИЯ. Говорит, в Захарино поедут, у них там родня какая-то.

      СВЕТА. Так в деревне работы нет, чего есть-то будут?

      ЛИДИЯ. Ой, я не знаю, пусть у них голова болит. (Намазывает бутерброд с вареньем и смачно кушает.) Знаешь, чего мне сказал?

      СВЕТА. Чего?

      ЛИДИЯ. Пропиши, говорит, меня к себе в квартиру, чтоб я в городе работу нашёл. Я, говорит, квартиру сниму, жить будем.

      СВЕТА. Ну. А ты чё?

      ЛИДИЯ. Щас! У меня тут чё – армянское общежитие. Любовь она любовь, а пропишешь, потом век не избавишься.

      СВЕТА. Так прямо и сказала ему?

      ЛИДИЯ. Ой, ну тебя! Как сказала, чё сказала – в окошко жопу показала.

      СВЕТА. Мам, ты ведь щас весь батон сомнёшь. Да ещё с вареньем. Опять будешь охать: «Разнесло меня, разнесло меня».

      ЛИДИЯ. Дак видишь, как понервничаю, так жру и жру. Что мне, курить с вами начать?

      Юрка выходит из комнаты и идёт в туалет. По пути он сворачивает в кухню и демонстративно суёт Свете её трусики в карман халата.

      ЮРКА. На полу валялись.

      ЛИДИЯ. Ты чё, с ним без трусов, что ли, спишь?

      СВЕТА. А что – он муж мне.

      ЛИДИЯ. Ну не знаю. Я с твоим отцом пятнадцать лет прожила, и он меня голой ни разу не видел. А вы ещё поди и при свете?.. (Делает недвусмысленный жест.)