Запад в огне. Евгений Сухов

с целью быстрейшего продвижения немецких подразделений. Как выяснилось впоследствии, бывший поручик был завербован «Абвером» в Праге еще в тридцать восьмом году и прошел подготовку в учебных разведывательно-диверсионных центрах.

      Для Игнатенко тогда было большим откровением, что не все стремились защищать родину, выявилось огромное количество уклонистов, которые прятались в лесах, в пустынных местах, неподалеку от собственных домов. Последние были особенно изобретательны. Один такой уклонист скрывался в подземном убежище в скотном сарае, укрытом бревнами в три наката, по которому спокойно разгуливал скот. Два старших брата дезертира прятались в колодце, куда в специальной бадье их опускал отец. На глубине шести метров была встроена небольшая дверца, искусно выполненная под стену, за ней находилось весьма просторное помещение, в котором можно было пребывать длительное время. Особо запомнился занятный случай, когда дезертир целый год жил на дереве в специально устроенном жилище.

      Дезертиры и уклонисты попадали под уголовную статью, тем самым ставили себя вне закона, далее они вынуждены были переходить на нелегальное положение. Чтобы как-то пропитаться, сбивались в банды и терроризировали население.

      Но то, с чем старший лейтенант Игнатенко столкнулся на Украине, было гораздо ужаснее…

      Перед ним сидела девушка лет шестнадцати по имени Степанида и, размазывая по лицу слезы, рассказывала свою горькую историю. Старший лейтенант Игнатенко давал ей возможность выговориться, лишь изредка задавал вопросы и хмуро кивал. Всякий раз ему хотелось закурить, чтобы хоть как-то успокоиться, но, проявляя выдержку, чтобы невольно не прервать девушку, он еще дальше отодвигал пачку с папиросами.

      – Это утром было… Я збиралася корову на пасовище вивести, а тут вдруг слышу, кто-то громко калиткой хлопнул. Глянула во двор, а там три человека с автоматами к крыльцу подходят. Я батько с мамкой окликнула, а чужаки уже в дверь громко стучаться… – На минуту девушка умолкла, утирая рукавом проступившие слезы, а потом продолжила: – Батька им открыл, а они спрашивают: «Горилка у тебя есть?» Батька говорит: «А як же, для дорогих гостей-то!» Налив им горилки, сала поризав, хлиба, а коли вони поели, старший сказав: «А теперь давай поговорим, за что ты так москалей привечаешь!» Батька стал отвечать, что никаких москалей не привечает, живет, как и все. А старший ему говорит: «А нам рассказывали, что у тебя на постое комиссар с тремя офицерами останавливался». Батька тут сказал: «Юхим, ну как же мне отказаться? Не мог же я их за дверь выставить».

      – Юхим – это старший среди них? – уточнил Игнатенко.

      – Да. Так они его называли… А этот Юхим говорит: «Ты должен был сообщить нам, а не сделал этого». Потом вони нас в лес повели, сказали, що розстриляють. А когда через овраг переходить стали, так батько вцепился в одного дядьку с автоматом и закричал: «Доча, беги!» Я и побигла, тильки чую – ззаду стриляють. А когда повернулась, увидела, что батько с мамкой на земле лежат.

      – Они за тобой бежали?

      – Да…