Моё священное бразильское небо. Vysheslav Filevsky

суетную жизнь объемлет,

      Любя, как божество – не по-людски.

      Поэт, как вечность, упраздняет время:

      Безумье с бесконечностью близки.

      В сознанье ангела ль, поэта ль всё другое:

      К безумным целям странные пути.

      Стремясь быть воплощением покоя,

      Они летят на небо. Мир, прости.

      Стяжанье ты довёл до совершенства.

      Они в молитвах видят смысл бытья.

      Для мира и поэта жизнь – блаженство.

      Никто в раю друг другу не судья.

      Два рая существуют параллельно:

      Поэт и мир, материя и Дух…

      Кто прав, а кто не прав их этих двух?

      Об этом думать не благословенно:

      Дух чужд Земли, а мир к поэту глух.

      (Любе Атертон)

      Бразильский покров

      Духовный покров мой, бразильское небо,

      Прозрачен и сладок, так нежен и тёпл!

      В объятьях твоих сокровенных, целебных

      Я словно воскрес иль чудесно зацвёл.

      Как будто я ангел, ты ж – вышнее лоно.

      Второе рожденье в Эдемском саду.

      Я, Минас-Жерайс гладя взором влюблённым,

      Навстречу Предвечному тихо иду

      В улыбках дерев, чуя дивное пенье,

      Не слышное ближним… вообще никому,

      Целуя бразильское небо блаженно

      Едва ли в сознанье – в священном бреду,

      Моля Божество о продленье безумья

      Нисшествия странных земному словес

      В беззвучных согласиях трубных и струнных,

      Рождаемых ангельским хором окрест.

      Бразильское небо меня, как младенца,

      Целует, ласкает, зовёт в Небеса.

      «Я счастлив. Люблю! – тихо шепчут уста. —

      В тебе моё бьётся духовное сердце,

      Пленённые, видят тебя лишь глаза».

      Manhuaçu, Minas Gerais

      Поругание мысли

      Не мешай, мысль, псальму петься,

      Пусть привольно льётся он —

      Глас любви – от сердца к сердцу

      Тех, кто в Вышнего влюблён,

      Отстранившихся желаний,

      Кто, унизив духом плоть,

      Бестелесными губами

      Дух целует Твой, Господь,

      Кто от слёз духовных волглый,

      Счастьем горним окрылён.

      Мысль, сожмись, растай, умолкни:

      Я в Предвечное влюблён,

      Гласу разума не внемля:

      Разум вере не указ.

      Небо, дар сей не отъемли

      Чуять Твой беззвучный глас,

      Видеть мир духовным зреньем

      И, презрев мирской устав,

      Перейти чрез средостенье

      С славозвучьем на устах.

      Там, средь сущностей бесплотных,

      Молчаливо псальмы петь

      Птицей райской, беззаботной,

      Дух любить, благоговеть,

      Ликовать душой свободной.

      Память, уймись

      Облако грусти, не засти свет солнечный.

      Память, уймись: что прошло не вернуть.

      Разум,