Пышка (сборник). Ги де Мопассан

улицу. И Патиссо нашел его. Во втором этаже дома жил богатый человек, дворянин и роялист, у которого был кучер, тоже реакционер, помещавшийся на седьмом этаже в мансарде с окном на улицу. Считая, что за известную мзду можно купить любую совесть, господин Патиссо предложил этому мастеру кнута сто су с тем, чтобы тот уступил ему свою комнату с полудня до полуночи. Предложение было немедленно принято.

      Предложение было немедленно принято

      Тогда Патиссо начал хлопотать об убранстве.

      Три флага, четыре фонарика – достаточно ли их, чтобы придать этой табакерке художественный вид, чтобы выразить весь пыл души?.. Конечно, нет! Но, несмотря на долгие поиски и ночные размышления, господин Патиссо ничего другого не придумал. Он обращался к соседям, которых удивляли его вопросы, советовался с сослуживцами… Все закупали фонари и флаги, а для дневных часов трехцветные украшения.

      Надеясь все же набрести на какую-нибудь оригинальную идею, он стал ходить по кафе и заговаривать с посетителями, но им не хватало воображения. Как-то утром он ехал на империале омнибуса. Господин почтенного вида, сидевший рядом с ним, курил сигару; немного дальше рабочий посасывал трубку; два оборванца зубоскалили подле кучера; служащие всех рангов, уплатив три су, ехали по своим делам.

      Перед магазинами в лучах восходящего солнца пестрели флаги. Патиссо обратился к своему соседу.

      – Какой прекрасный будет праздник! – сказал он.

      Тот взглянул на него исподлобья и пробурчал:

      – Вот уж что мне безразлично.

      – Как, вы не собираетесь в нем участвовать? – спросил удивленный чиновник.

      Тот презрительно покачал головой.

      – Они мне попросту смешны со своим праздником! В честь кого праздник?.. В честь правительства?.. Я лично, сударь, никакого правительства не знаю.

      Патиссо, уязвленный этими словами как правительственный чиновник, отчеканил:

      – Правительство, сударь, – это республика.

      Но сосед, нисколько не смутясь, спокойно засунул руки в карманы.

      – Ну и что же? Против этого я не возражаю. Республика или что другое – мне наплевать. Я, сударь, хочу одного: я хочу знать свое правительство. Я, сударь, видел Карла Десятого и стоял за него; я, сударь, видел Луи-Филиппа и стоял за него; я видел Наполеона и стоял за него; но я ни разу не видел республики.

      Патиссо ответствовал все с той же важностью:

      – Республика, сударь, представлена в лице президента.

      Сосед проворчал:

      – Ну, так пускай мне его покажут.

      Патиссо пожал плечами:

      – Все могут его видеть, он в шкафу не спрятан.

      Но почтенный господин вспылил:

      – Нет, сударь, извините, его нельзя видеть! Сотню раз я пытался это сделать, сударь. Я сторожил у Елисейского дворца: он не вышел. Какой-то прохожий уверил меня, что он играет на бильярде в кафе напротив; я пошел в кафе напротив – его там не оказалось. Мне обещали, что он поедет в Мелен на состязания. Я поехал в Мелен,