Пышка (сборник). Ги де Мопассан

грязью. Двадцать раз подряд начинал он сызнова, снова обливал ноги, снова потел, скрипя рукояткой насоса, а когда, выбившись из сил, остановился, дядюшка Буавен умоляюще потянул его за руку:

      – Ну, еще одну лейку… только одну, и довольно.

      В благодарность он поднес Патиссо розу, но настолько уже распустившуюся, что, коснувшись сюртука, она осыпалась, оставив в петлице некое подобие зеленоватой груши, чем Патиссо был крайне удивлен. Из деликатности он ничего не сказал, а Буавен сделал вид, что ничего не заметил.

      Но вот издали послышался голос госпожи Буавен:

      – Идете вы наконец? Говорят вам, что готово.

      И они направились к грелке, трепеща, как преступники.

      Сад был в тени, но дом зато находился на самом солнцепеке; никакая жаркая баня не могла сравниться с его комнатами.

      Три тарелки с плохо вымытыми оловянными приборами по бокам стояли на сосновом столе, липком от застарелого сала; в глиняном горшке с разогретой бурдой плавали остатки вчерашней говядины и картошка, покрытая пятнами.

      Сели. Принялись за еду.

      Большой графин с водой, чуть подкрашенной вином, обратил на себя внимание Патиссо. Смущенный Буавен обратился к жене:

      – Послушай, душенька, не дашь ли ты нам ради такого случая неразбавленного вина?

      Она яростно уставилась на него:

      – Чтобы вы оба нализались, не так ли? И чтобы горланили у меня целый день? Спасибо за такой случай!

      Он замолчал. После рагу она принесла блюдо картошки, приправленной совершенно прогорклым свиным салом. Когда и это кушанье было съедено в том же молчании, она объявила:

      – Все. Можете отправляться.

      Буавен был ошеломлен:

      – А голубь? А как же голубь, которого ты ощипывала утром?

      Она уперлась руками в бока:

      – Вам этого, быть может, мало? Если приводишь гостей, так это еще не основание, чтобы сожрать все, что есть в доме. А что же, по-твоему, я буду есть вечером, а?

      Мужчины встали, вышли за дверь, и дядюшка Буавен, по прозвищу Буало, шепнул Патиссо:

      – Обождите минутку, сейчас мы удерем.

      Он прошел в соседнюю комнату, чтобы закончить свой туалет, и Патиссо услышал следующий диалог:

      – Душенька, дай мне двадцать су.

      – На что тебе двадцать су?

      – Ну, мало ли что может случиться; всегда хорошо иметь при себе деньги.

      Она завопила так, чтобы ее слышно было снаружи:

      – Нет, денег я тебе не дам. Раз этот человек завтракал у тебя, так пусть хоть оплатит твои сегодняшние расходы.

      Дядюшка Буавен вернулся к Патиссо, и тот стал вежливо раскланиваться с хозяйкой:

      – Сударыня… разрешите поблагодарить… ваш любезный прием…

      Она ответила:

      – Ладно! Смотрите только, не приводите его пьяным, а то будете иметь дело со мной. Понятно?

      И они ушли.

      Они выбрались на берег Сены, напротив островка, поросшего тополями. Буавен, нежно поглядывая на реку, сжал руку соседа:

      – Каково,