Образ чувств. Алекарт Джи

какое именно чувство переполняет меня сейчас.

      – Печаль? Это ты?

      – Ах, бирик Джейн. Кто же еще? Посмотри. За окном идет дождь. Это знак, – пищала она.

      – Знак чего? – недоумевала я, еще не проснувшись.

      – Ты такая сильная, бирик Джейн. Но, не скрывай меня. Ведь, произошедшее не дает тебе покоя.

      Я села рядом с фикусом и вспомнила вчерашний вечер.

      – Да. Согласна с тобой. Трудно принять такое. Очень тяжело на душе, – я закрыла глаза и проглотила ком, поднимающийся в горле.

      – Давай поплачем? – услышала я совсем необычное предложение. Открыв глаза, я увидела перед собой маленького криата, сидевшего на краю вазона и свесившего ноги. Больше всего, мое новое зримое чувство напоминало куклу с грустными глазами. Вся бледная. Одета во все черное. В руках складывала и раскладывала носовой платок.

      – Так, Джейн! Взяла себя в руки и позвонила Мардж! Немедленно! – закрыв лицо руками, крикнула я громко, – Отлично. Помогло, – я быстро спустилась в гостиную и взяла телефон, думая о том, как бы снова не впасть в печальное состояние. Иногда, поплакать полезно – легче становится, но Ниачанта (имя криата) из Минеуса Барганда, а этот факт совсем нельзя игнорировать.

      – Алло? Джейн? – услышала я голос из трубки.

      – Да, Мардж. Доброе утро! Прости, что так рано.

      – Совсем недоброе. Сегодня же третье воскресенье месяца – у меня официальный выходной. А сейчас только семь часов утра. Я бы хотела еще поспать, – недовольно говорила она.

      – Извини, еще раз, пожалуйста. У меня к тебе один вопрос…

      – Какой вопрос может быть важнее в такую рань, чем мой сладкий сон? – перебила Мардж.

      – Где ты была вчера? Мы же договорились увидеться у Мика.

      – Мы с Людвигом решили пополнить нашу семью детишками. Я предупреждала мистера Тайя, что не смогу прийти. Если этот ответ тебя устроил, то я бы хотела положить уже трубку и спать дальше. Я сильно устала вчера вечером и ночью, – ответила она.

      – Мардж, а голос того мужчины в капюшоне, которому на ногу упал “Золотой Том”, не мог походить на голос Ричарда Стафмона? – настаивала я.

      – Джейн. Ты издеваешься надо мной? Откуда я могу помнить такое?

      – Ты же сказала, что голос был тебе знаком. Вот я и предположила.

      – Впервые отвечаю на дурацкие вопросы в одних трусах в семь часов утра! – возмущалась она.

      – Ева умерла, – тихо сказала я в трубку, после чего наступила тишина.

      – Что ты сказала, Джейн?

      – Еву нашли мертвой в своем доме. Как я поняла, это было вчера вечером…

      – Я еду к тебе! Жди! – перебила собеседница и бросила трубку.

      Пока я ждала мисс Доусон, в моей голове выстраивалась логическая цепочка, опираясь на те самые коричневые ботинки, которые видели: я, Ева и Мардж.

      “Неужели, тот самый бирик, прислуживающий Барганду, – Ричард Стафмон?”

      – Не понимаю! Как же все запутанно! Это ужасно! Что делать? Как вычислить? – услышала я крики на кухне и поняла, что Смятение взяло надо мною верх.

      – Вирентрелла! Успокойся!  – прикрикнула