Я – робот. Солнечный круг. Книга третья. Александр Феликсович Каменецкий

смолкло. Все смотрели на учительницу. Дэн тоже смотрел, стараясь сделать равнодушный вид, кажется, получалось не очень. Впрочем, возбуждены были все и на их фоне Дэн не особо выделялся.

      – Кто сегодня дежурный по классу?

      – Я, – встал Романов.

      «Дежурный, – хмыкнул про себя Дэн, – а пришёл в школу после меня».

      – Ключ от кабинета был всё время у тебя?

      – Да, я же его Вам отдал.

      – Почему дверь в класс была не заперта?

      – Не знаю, я запер.

      – Если ключ был у тебя, а дверь не заперта?

      – Я откуда знаю! – повысил голос Романов. – Я запер. Может лаборантка заходила?

      – Её сегодня нет. Ты же видел, я пробирки сама расставляла.

      Романов пожал плечами.

      – Может, тот, кто это сделал, сам хочет признаться? – обратилась она к классу.

      Все притихли. Кое-кто втянул голову в плечи. Елена Владимировна внимательно оглядывала учеников. Романов сел, чтобы не выделяться.

      – Тебе я садиться не разрешала, твоя вина уже понятна, – сразу переключилась она на него.

      – Да, я-то тут причём? – возмутился Романов, но встал.

      – Класс не запер. Кто-то должен будет отвечать за разбитое оборудование, за испорченный пол.

      Все и Дэн привстали со своих мест, вытянули шеи силясь рассмотреть пол перед кафедрой – там, куда пролилась кислота, краска облезла уродливой кляксой. Дэн мысленно застонал.

      – Я запер, – в отчаянье пролепетал Романов.

      – Чудес не бывает. Если запер, значит, кого-то пустил и теперь покрываешь. Или сам всё это устроил и боишься признаться. Ну? Тебе есть что сказать?

      Романов только головой помотал.

      – Если ты сам не хочешь всё рассказать, значит, на завтра пригласи в школу маму, пусть она тебе поможет.

      Романов опустил голову. Дэну стало не по себе. Славик Романов был тихим, спокойным мальчишкой, даже каким-то беззащитным. А родители у него были строгие, и это всем было известно. Виноват был Славик или не виноват, а дома ему попадёт. Дэн совсем было, уже собрался встать, и признаться… но не встал. И если уж честно себе сознаться, (а себя, зачем обманывать?), не встал потому, что испугался. Буквально прирос к стулу. Ещё бы! Встать перед всем классом, и заявить, что это ты всё разбил. Бррр! Дэн даже плечами передёрнул, словно от озноба.

      А химичка решила – разговор окончен, посадила Романова на место и занялась уроком. Иногда даже нормальные учителя бывают невыносимы. Теперь момент для признания точно упущен. Дэн совсем загрустил – Славика ему было жалко, и свою вину он чувствовал, и стыдно ему было, что струсил, не признался, и горько, что ему так не везёт. Тут соседка, Валька Трошина, пихнула его локтем в бок. Дэн вздрогнул.

      – Воробьёв! О чём задумался? Иди к доске, – Елена Владимировна недовольно смотрела на Дэна.

      Дэн поплёлся к доске. Тему он знал, но сосредоточиться на химических формулах так и не смог – отвечал невпопад, запинался и получил двойку. Никогда раньше у