Королева демонов. Питер Бретт

плоти и отложила нож.

      – Как это… – начала Шанвах, но осеклась и задохнулась. Глаза у нее округлились.

      Ренна обернулась и увидела спускавшихся по лестнице Арлена и Джардира.

      – Что ты делаешь? – властно спросил Джардир.

      Сложив для толчка ноги ножницами, Шанвах перекатилась со спины в коленопреклоненное положение и замерла перед Джардиром. Упершись ладонями в пол, она уткнулась между ними лбом, и свежие рубцы коснулись дерева.

      – Молю о милости, Избавитель! Дочь Харла пометила меня по моей просьбе.

      Джардир нагнулся, подцепил пальцем ее подбородок и запрокинул лицо:

      – Твоя мать постоянно хвасталась твоей красотой. Она похвалялась, что легко найдет тебе мужа.

      – Да, племяннице Избавителя легко найти мужа, красавица она или нет, – ответила Шанвах. – Но в бездне не будет ни красоты, ни мужей. Только алагай и шарак.

      – Ты настолько же мудра, насколько отважна, племянница, – кивнул Джардир. – Честь твоя не имеет границ.

      Шанвах никак не отреагировала внешне, но ее аура осветилась гордостью.

      – Могу ли я следующим пометить отца?

      Джардир покачал головой:

      – Боюсь, что он нам опять понадобится. У нас есть новые вопросы к князю лжи.

      Аура Шанвах, только что сиявшая чистым золотом, превратилась в водоворот красок – гнева, негодования, униженности. Это увидели все, но она сохранила выдержку и быстро потупилась.

      – Говори, – приказал Джардир. – Я вижу в твоем сердце занозу-вопрос, и мы не можем допустить, чтобы рана загноилась.

      – Разве мало позора моему отцу? – спросила Шанвах. – Он заперт в безвольном теле! Неужели мы позволим Алагай Ка насиловать его дальше? Честь отца не имела границ. Молю тебя – если нельзя его исцелить, дай мне помочь ему уйти одиноким путем.

      – Не каждому воину, племянница, выпадает удача принять быструю смерть на когтях алагай, – ответил Джардир. – Многие герои – мужи великие, наставник Керан к примеру, учивший твоего отца, жили с увечьями, которые, как им казалось, навсегда исключали алагай’шарак. За верное служение Эвераму мы обязаны почитать этих мужей не меньше, чем тех, кто идет одиноким путем.

      Шанвах шевельнулась.

      – Ты сам говоришь, Избавитель, что изувеченные в битве отстранены от алагай’шарак. А моего искалеченного отца ты посылаешь обратно в бой.

      – Такое случалось и раньше, – сказал Джардир. – Бессчетное множество калек вызывались послужить в Лабиринте приманкой; они погибали во славе, когда направляли демонов к роковому концу.

      – Твои слова, Избавитель, конечно, справедливы, – уперлась Шанвах, – но у моего отца нет воли, чтобы стать добровольцем. Я не верю, что он желал бы подобного… осквернения.

      Ренна увидела, как в ауре Джардира растет раздражение. Он не привык, чтобы подданные учиняли ему допрос – тем более та, кому едва исполнилось восемнадцать. Но он сделал вдох, и аура вновь очистилась. Арлен учил Ренну этому приему, но у нее ни разу не вышло.

      – Ты делаешь честь своей семье, Шанвах вах Шанджат, –