Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза. Глен Кук

не согласится ли он исчезнуть. Желательно и из города тоже.

      – Даже не потрачу лишней минуты, чтобы забрать свое барахло! – Он бросил в угол вилы и вышел.

      Я торопливо вернулся в нашу комнату. Все, кроме Масла, еще дрыхли.

      – А, Костоправ, – произнес он. – Как раз вовремя.

      – Что, рана болит?

      – Угу.

      – Похмелье замучило?

      – И это тоже.

      – Сейчас что-нибудь придумаем. Ты давно проснулся?

      – Да с час назад.

      – Душелов был здесь?

      – Нет. Кстати, куда он подевался?

      – Не знаю.

      – Эй, это же мои сапоги! Чего это тебе вздумалось надевать мои сапоги?

      – Успокойся. Вот, выпей.

      Он выпил, но не угомонился:

      – Слышь, ты почему надел мои сапоги?

      Я снял сапоги и поставил их возле огня, который уже угасал. Масло дышал мне в спину, пока я подбрасывал уголь.

      – Швы разойдутся, если ты не уймешься.

      Наших можно успокоить только так. Когда даешь медицинский совет, они прислушиваются. Масло снова улегся, но ругать меня не перестал.

      Я стянул с себя промокшую одежду и напялил ночную рубашку, что попалась на глаза. Интересно, откуда она взялась? Рубашка оказалась коротковатой. Поставив на огонь чайник, я взял свою сумку и подошел к Маслу:

      – Дай-ка я тебя осмотрю.

      Я очищал кожу вокруг раны, а Масло тихо бранился. И вдруг раздалось: шарк-стук, шарк-стук. Шаги замерли возле нашей двери.

      – В чем дело? – спросил Масло, ощутив мой страх.

      – Это…

      Дверь за моей спиной распахнулась. Я обернулся и увидел, что моя догадка оказалась верна.

      Хромой подошел к столу, плюхнулся на стул, обозрел комнату. Его взгляд пронзил меня, и я задумался, помнит ли Взятый, что я сделал с ним в Весле.

      – Как раз поставил чайник, – невинно произнес я.

      Он посмотрел на мокрые сапоги и плащ, затем на каждого находившегося в комнате. Потом снова на меня.

      Крупным Хромого не назовешь. Если встретить на улице, не зная, кто он такой, он не произведет особого впечатления. Подобно Душелову, Хромой был в однотонной одежде – тускло-коричневой, поношенной, грязной. Лицо скрывала потертая кожаная маска, с которой капала вода. Из-под капюшона и маски торчали спутанные пряди волос – черных, припудренных сединой.

      Он не произнес ни слова, лишь сидел и пялился на нас. Не зная, что в такой ситуации делать, я закончил обрабатывать рану Масла, затем заварил чай. Разлил в три оловянные кружки, одну дал Маслу, одну поставил перед Хромым, третью взял себе.

      И что дальше? Теперь уже не притворишься, будто чем-то занят. И присесть негде, только возле стола… Вот дерьмо!

      Хромой стянул маску. Поднес чашку к губам…

      И я не смог отвести глаз.

      Это было лицо мертвеца или же скверно забальзамированной мумии. Глаза живые и злобные, но прямо под ними – пятно гниющей плоти. В правом углу рта не хватало квадратного дюйма губ, проглядывали обнаженные десны и пожелтевшие зубы.

      Хромой хлебнул чаю, посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Я едва не обмочился.

      Я