Фактор удачи. Татьяна Клищенко

Карачуна от осинового кола. Дальновидный маг предоставлял убежище начинающему неопытному вампиру, и Карачун остался благодарен спасителю, насколько может быть благодарен кровопийца, для которого люди не более чем законная добыча.

      – Ты можешь сегодня после заката прилететь ко мне в замок? – сухо поинтересовался Скорпио, опуская приветствия. Он прекрасно осведомлен о вероломной натуре вурдалаков в целом и Карачуна в частности: вампир, в принципе, может служить честно и верно, но только до тех пор, пока это будет выгодно ему самому.

      Карачун мгновенно, шестым чувством, прочувствовал возможность поживиться, поэтому ответил с воодушевлением, словно спал и видел, что Скорпио пригласит его к себе.

      – Легко, – заверил вампир. – Только окно не закрывай, а то будет как в прошлый раз.

      – Не закрою, – буркнул Скорпио. – И перекуси по дороге. У меня к тебе серьезное дело, работу предложить хочу, а с тобой голодным разговаривать невозможно.

      Ухмылка скользнула по бледному лицу вурдалака. Он прекрасно понимал, что чернокнижник спасал его не просто так, рано или поздно придется платить по счетам.

      Похоже, время подошло.

      – Не волнуйся, Скорпио, буду вовремя. Хотя, раз уж я тебе понадобился, мог бы и угощение приготовить для бедного вампира. Мне же много не надо, стакана крови из вены нежной девственницы было бы достаточно, – вурдалак мечтательно закатил глаза. Скорпио нахмурился. Вампир позволяет себе запанибратский тон, нужно срочно поставить его на место, иначе не успеешь глазом моргнуть, как белоснежные клыки нащупают артерию на твоей шее.

      – Перебьешься, – оборвал Скорпио гастрономические мечты вампира. – После заката сразу ко мне. Да смотри, в моих деревнях не шали, крутись на стороне.

      Физиономия вампира обиженно вытянулась.

      – Обижаете. Что же я, совсем без мяса в голове? Чай, понимаю…

      Скорпио не стал дослушивать разглагольствования вурдалака, прямо на обиженной физиономии нарисовал символ отбоя, и белоклыковая ухмылка растаяла в туманных завихрениях. Сквозь туман медленно проступила ртутная поверхность, отразившая задумчивое лицо чернокнижника. Скорпио, прекративший смотреться в зеркала с тех самых пор, как обнаружил первый седой волос в густой смолянисто-черной шевелюре, с раздражением бросил зерцало на кровать ртутной поверхностью вниз.

      Всё вокруг словно сговорилось, стремясь почаще напоминать о том, что время имеет над старым чернокнижником неограниченную власть. Когда-то, в молодости, время было мелочью, недостойной внимания. Теперь же Скорпио дрожит над каждой секундой, словно скряга над золотом, но время безжалостно утекает, ускоряя бег.

      Ну, ничего, оно еще повернется вспять, повинуясь величайшему магу…

      Что ж, пол дела сделано. Карачун не из тех субъектов, с кем приятно иметь дело, зато он мастер на всяческие каверзы. С тех пор, как Скорпио пришлось