У каждого свой крест. Лариса Джейкман

я сейчас машину вызову, мы поедем домой.

      – Нет, никуда вы его не заберете, уже одиннадцатый час, он спит. Завтра я его привезу. А сейчас извините. Нечего ребенка булгачить. Жаль, Виктор Леонидович, что вы не хотите прислушаться к здравому смыслу. Очень жаль.

      Виктор Леонидович не ответил, он тяжело поднялся и ушел. У него шумело в голове так, что казалось там водопад внутри. Он не мог сосредоточиться. Но самое страшное было то, что его пожирал стыд, невыносимый едкий стыд, который жег его изнутри и заставлял крепко стискивать зубы, чтобы не застонать от душевной боли.

      «Что же мы наделали? Она ведь права, никакие мы Павлику не родители. Я бесконечно занят на работе, весь в делах, а эта…» – Виктора Леонидовича передернуло при мысли об Элле, он считал ее виноватой в этой беде.

      «Конечно, это все ее вина, ее прихоти, – продолжал он свои невеселые мысли по пути в ненавистный дом, – хочу ребенка, не хочу ребенка, давай усыновим, нет давай отдадим обратно… и зачем я, дурак, пошел у нее на поводу!»

      Придя домой, он собрал свою волю в кулак, умерил эмоции и попытался объясниться с Эллой, высказав ей свои тяжелые мысли. Она выслушала его спокойно, потом пожала плечами и сказала:

      – Извини, дорогой, но ты забыл видимо, что это была твоя идея усыновить ребенка, а не моя. Ты пришел домой с цветами и духами, дыша коньячными ароматами и предложил мне сделку. Да-да, именно сделку! Ты не хотел потерять меня и купил этой идеей: «Давай усыновим ребеночка, и всем будет хорошо». А что мне оставалось делать? Я тогда была глупа и наивна, никогда не спорила с тобой, если ты помнишь. Это сейчас я уже поняла цену всем твоим словам и поступкам, а тогда я думала, что ты все взвесил, продумал и принял правильное решение. А что оказалось? Ты свою прихоть выполнил, меня удержал, ребенка в дом приволок и свалил его на мою шею!

      Виктор Леонидович в очередной раз потерял дар речи. Ну что ему делать, не лупить же Эллу без конца и края, но другого она просто не заслуживала. Сдерживая себя из последних сил, он злобно заявил:

      – Ты больна, моя дорогая. Тебе лечиться надо. А Павлика ты больше не увидишь. Я не могу доверить его тебе ни на минуту. И вообще, я отстраняюсь от тебя и от твоей жизни. Делай, что хочешь, рожай, расти своего… даже не знаю, как сказать кого. Но на меня не рассчитывай. Хочешь уйти – скатертью дорога, хочешь остаться, ради бога, но я тебе никто, запомни это! И даже мысли не держи, что я буду отцом твоего ублюдка. Я его уже ненавижу! И от меня он не получит ни гроша, ни помощи, ни поддержки.

      – Она, – вдруг спокойно сказала Элла.

      – Что?!

      – Ты называешь моего ребенка «он», а это она, девочка. Я была сегодня на УЗИ, у меня будет дочь, Кристина.

      – Да пошла ты… – Виктор Леонидович недозволенно выругался и вышел из комнаты, резко захлопнув за собой дверь.

      КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

      Часть вторая. Стивенсы

      1

      Яркий солнечный свет мягко просачивался сквозь шторы и приятно