Плацдарм непокоренных. Богдан Сушинский

камнереченского отшельника. И был он явно встревожен.

      – Только что с двумя своими хлопцами по ничейной проползал, – сообщил он. – К немцам прибывает подкрепление. На моих глазах появилось три грузовика с солдатами. На одном из них – русские. То ли полицаи, то ли из этих, которые при генерале Власове состоят.

      – Три машины – не то подкрепление, из-за которого стоит портить себе нервы, – хладнокровно заметил Беркут. – Но оно должно настораживать. Вполне вероятно, что уже завтра противник попытается прочесывать нашу монашескую пустынь.

      – К тому же прибавьте два орудия, которые они притащили с собой.

      – Это уже посерьезнее. На таких каменьях, при взрывах, больше солдат гибнет от щебня, нежели от осколков снаряда.

      – Лучше бы их сразу же уничтожить, – мечтательно признал старшина. – Но только попробуй подберись к ним!

      – Может, отменим поход на тот берег и бросим группу сюда, прощупать пополнение? – загорелся этой мыслью Глодов. – Тем более что, если в деревне поймут, что «языка» взяла наша группа, могут двинуться сюда, на усмирение.

      – Именно так мы и поступили бы, если бы не существовало приказа генерала. В штабе дивизии уже ждут наших разведданных. Этим все и оправдывается.

      Лейтенант растерянно развел руками:

      – Понятно, что с генералом лучше не спорить.

      – Старшина, обойдите заставы и прикажите бойцам держаться поближе к таким укрытиям, где можно спасаться от осколков, то есть к пещерам, гротам, каменным навесам, руинам… К ночи все заставы отвести ко второму валу и предельно усилить бдительность.

      4

      Уже возвращаясь в Каменоречье с «языком» – рослым, костлявым унтер-офицером, Кремнев не раз благодарил судьбу, что в составе группы оказалась Калина.

      Со стороны реки немцы выставили довольно плотный заслон – с пулеметными точками, засадами и бродячими заставами. Однако Войтич сумела подвести их к узкому, подползающему к самой реке оврагу, и по нему группа метров на сто углубилась в деревню, не встретив на своем пути ни одной души.

      Оказавшись в центре села, девушка сначала повела лейтенанта к большой, довольно просторной хате, в которой обитал древний, но еще довольно бойкий старик, бывший объездчик.

      Любчич – как он представился Кремневу, словно бы только и ждал их появления. Случилось так, что какой-то немецкий офицер заставил Любчича сопровождать его при расквартировании вновь прибывших солдат. Воспользовавшись этим, бывший колхозный объездчик высмотрел у врага все, что только можно было. Он знал, где квартируют офицеры, где стоят их машины и две танкетки. А еще сообщил, что чудом уцелевшую школу немцы превратили в казарму.

      Поблагодарив его, Войтич и лейтенант тотчас же увели группу к школе.

      – Теперь вы понимаете, товарищ капитан, что в разведку я могла идти одна? – самодовольно молвила девушка.

      – Теперь – да.

      Сняв ударом ножа часового, Исмаилов, слывший у лейтенанта спецом по «снятию»,