Нет имени страшнее моего. Кирилл Берендеев

народы и культуры. А исчезновение Ассирии, Инкского, Майяского, Хеттского царств… О последнем мы вообще узнали только потому, что о нем поминали его враги и друзья, а до того, все последующие за исчезновением хеттов века, мы понятия не имели ни о чем – ни о культуре, ни об обычаях, ни о самом государстве. Да что далеко ходить. Дохристианская Русь нам известна почти только по скудным берестяным грамотам и историям уже новообращенных сказателей. Мы и богов-то наших предков толком не знаем. Были, но чем занимались, какое место занимали в пантеоне – загадка, порой, неразрешимая.

      Здесь же, в сказке, все можно начать и кончить как угодно. Всякая возможность хороша, и всякий персонаж кстати. Взять хотя бы знаменитую сагу Джорджа Мартина «Песнь Льда и Пламени» – не в последнюю очередь ее читают и перечитывают и ждут новых книг в том числе и потому, что не представляют, что там придумает автор дальше. как двинет сюжет, кого вознесет на вершины, а кого низвергнет в геенну огненную. История пишется с чистого листа, вот этим еще так интересна и свежа. И даже сказания Средиземья, пусть они и похожи на историю Англии, но ведь это углядеть может явно не всякий читатель. Намеков не так много, а загадки и тайны нового мира раскрываются совсем иначе.

      Тем более, стоит присмотреться к персонажам трилогии Толкина внимательней. Ведь их путь в неведомое, это не просто борьба светлого с темным, это, прежде всего, история взросления. И пускай хоббиту Фродо на момент отправки из Шира стукнуло уже шестьдесят, его спокойно можно назвать подростком, равно как и его товарищей и слугу – ведь, несмотря на немалый возраст, опыта и знаний за плечами у них оказалось не так много. И для них собственная история вдруг начала писаться будто бы с чистого листа – как и задумывал автор, рассказывая тысячелетнюю сагу о дружестве и предательстве, о войне и мире, о любви и ненависти, – о том, что всегда будет вызывать понимание и находить отклик в душе всякого читающего, думающего человека.

      Нечто подобное хотел рассказать и я. Но только история моя обратна, в чем-то похожая на рассказ об одном из «отрицательных» персонажей трилогии – колдуна Сарумана. Мой дружинник Абаим, ставший главой охраны самого императора, внезапно осознал новую свою ипостась, а еще увидел, что всякое его продвижение к вершине власти в государстве не просто удел фортуны, совпадение или личное везение, напротив. Это результат заговора, нити которого тянутся, разрастаясь. все дальше. И когда кажется. что с одним кукловодом покончено, вдруг возникает другой, третий. Или это иллюзия, навеянная демоническим артефактом, верно служившим прежнему монарху и по наследству доставшимся Абаиму? Или на вершине власти действительно невозможно ни на кого положиться, даже на человека самого преданного, самого любимого? Или все же…

      Не буду утомлять бесконечными рассуждениями на тему подсознательных страхов и осознанных вызовов. Просто понадеюсь, что мой роман, сотворенный