И плывут куда-то корабли из Танжера…. Жалид Сеули

и богачи, знаменитости и никому не известные люди. Кто-то бежал, кто-то степенно приходил, кого-то приносили на руках, кого-то изгоняли. Танжер любит кровь людскую, Танжер заставляет ее волноваться.

      Для иных людей поиски составляют смысл и главную тему их жизни, неважно, сознают они это или нет.

      Нет числа людям, искавшим свою собственную, личную историю. Лишь немногие сумели ее найти.

      Тахир Шах, афганец, живущий в Марокко, в поисках своей истории, которую он тогда еще не знал, однажды в Касабланке никак не мог отделаться от торговца, назойливо предлагавшего что-нибудь у него купить. От растерянности, а также чтобы избавиться от надоеды, афганец сказал, что хотел бы купить оригинальное английское издание сказок «Тысяча и одна ночь» в классическом переводе Ричарда Фрэнсиса Бертона. Дело в том, что эту книгу отец афганца по закону восточного гостеприимства подарил пришедшему в дом незнакомцу, поэтому книга не досталась в наследство сыну. Запрос казался неисполнимым. Тахир был очень доволен собой – ведь он хотел отделаться от назойливого продавца, чего и достиг, задав ему столь сложную задачу: торговец оставил его в покое.

      Прошло много времени, в жизни Тахира Шаха многое изменилось, и многое он успел забыть, в том числе свою мимолетную встречу с бродячим торговцем, когда-то постучавшимся в дверь его дома.

      И вот, совершенно неожиданно, спустя долгие годы Тахиру звонит из Танжера некий итальянец и говорит: «Нужная вам книга у меня». Тахир не сразу поверил, однако быстро собрался и на поезде поехал в Танжер. Вскоре по прибытии он уже держал в руках книгу своего отца, которую купил за сущие гроши. Но Танжер одарил его не только книгой – благодаря Танжеру у Тахира появилась своя собственная особая история. Танжер никогда не забывает чьи-то пожелания.

      Скажи Танжеру, что ты ищешь, и, может быть, он поможет тебе это найти.

* * *

      Мой отец Абдулла Сеули приехал в Германию зимой 1960 года, сначала в Любек, город, как и Танжер, портовый, затем в Берлин.

      Моя мать Зохра сначала оставалась в Танжере; когда отец уже находился в холодной Германии, мама заметила, что беременна – так она мне рассказывала.

      Мама, по-видимому, помнила прежние времена лучше, чем отец. И она серьезнее говорила о прошлом, тогда как отец часто смеется, рассказывая о былых временах. Но если уж мама смеялась, то остановиться уже не могла. А улыбка у нее самая прекрасная на свете.

      Наверное, болезненные воспоминания дольше живут в нашем сознании. Наверное, нам следует более интенсивно переживать доброе и прекрасное, чтобы эти впечатления так же глубоко врезались в память нашей души.

* * *

      Танжер хранит в себе бесчисленные истории, бесчисленные мифы и сказания, с большинством из них я познакомился впервые. Но не все истории Танжер может отпустить на свободу, кому-то рассказать. «Пойди к морю, закрой глаза, и ты сможешь расслышать бесконечную историю Танжера», – посоветовала мне одна старая дама, жившая в касбе[5], когда я задал вопрос об истории

5

Касба – зд. ограниченное стенами крепостное сооружение внутри старого города.