Рикошет (сборник). Леонид Шувалов

серебряную посуду, – мечтательно закатывает глазки Киршин, но тут же лукаво подмигивает: – Смотреть…

      Машинально отвечаю ему тем же. Это сбивает Гаргантюа с толку. Выпятив живот, он медленно произносит:

      – И покупаю… Иногда… Вот и сегодня зашел. У жены скоро день рождения, – он снова становится насмешлив: – Чтобы и ей приятно, и в доме польза…

      Извинившись, Киршин плывет к выходу. Когда дверь за ним захлопывается, сержант окликает меня:

      – Лариса Михайловна, это ваш знакомый?

      – Нет, свидетель.

      Окуньков кивает с видом человека, чьи самые худшие подозрения начинают оправдываться:

      – Так и думал… Часто он тут бывает. Поварешки берет серебряные, ложки какие-то чудные… Зачем?.. Ведь та же поварешка в хозяйственном рубля три стоит.

      – С серебра кушать полезно, – доброжелательно улыбаюсь я и, надеясь на наблюдательность Окунькова, спрашиваю: – Речники в магазине бывают?.. В скупку не приходил человек в форме речника?

      Борис смешно морщит нос, отрицательно крутит головой:

      – Не видел. Спрошу у напарника. Если появится, задержать?

      – Не надо. Узнай у товароведа, что за человек, и позвони мне. Кстати, товароведа как зовут?

      – Вероника. По отчеству не знаю, – разводит руками Борис.

      Для меня всякое имя имеет свой образ. Вероника – всегда ассоциируется с чем-то воздушным, утонченным. Когда вхожу в кабинетик товароведа-оценщика, этим ассоциациям приходит конец.

      У шкафа перелистывает каталог Ювелирторга рослая красавица, чьи формы могли бы привести в восторг самого Рубенса. Со стены задумчиво улыбается пышная блондинка с гладко причесанными волосами, рекламирующая драгоценности. Двух красавиц на столь небольшое помещение явно многовато.

      – Что у вас? – с профессиональной вежливостью в голосе спрашивает Вероника.

      У меня есть удостоверение, и я показываю его. Вероника тем же тоном предлагает сесть и интересуется, чем может быть полезна.

      – Вам направляли список драгоценностей…

      – Да, мы получали, – соглашается товаровед.

      – Из того, что указано в списке, что-нибудь поступало?

      Это я спрашиваю на всякий случай, так как в сопроводительном письме Валентины была просьба немедленно сообщить, если кто-нибудь принесет ценности, похищенные из квартиры Стуковой.

      Вероника неопределенно пожимает плечами и начинает перекладывать на столе бумаги. Затем, виновато улыбнувшись, выдвигает ящик.

      Удерживаюсь от реплик. Хотя очень хочется высказать свое мнение по поводу отношения некоторых граждан к письмам правоохранительных органов. Особенно к таким. Оно должно лежать на самом видном месте. Под стеклом.

      Гляжу на перетряхивающую содержимое ящиков Веронику и убеждаюсь, что не зря заглянула в «Топаз».

      – Вот оно! – победно восклицает Вероника, вытягивая на поверхность лист бумаги со знакомым угловым штампом нашей прокуратуры. – Я же говорила, мы получали!

      Хмыкаю с изрядной долей