Точки непостижимого. Современный рассказ. Коллектив авторов

тогда на их месте в твоём сердце будет порхать лишь счастье.

* * *

      … И оно порхало, заполняя каждый исстрадавшийся уголок души. Словно в прекрасном сне пребывала я в краю озёрных деревьев. Здесь не существовало ни прошлого, ни будущего. Никто не считал дни и недели, каждый следующий момент был таким же замечательным, как предыдущий. Время никуда не бежало, а замерло, наслаждаясь тихой бесконечной радостью окружающего мира.

      Нас было шестеро братьев и шесть сестёр, каждый жил в своём тереме на одном из двенадцати островов. Тринадцатый, самый маленький и скромный, принадлежал Хранителю – так здесь называли Пестробородого.

      Хранитель редко проводил с нами время, но я часто ощущала его присутствие, даже проснувшись посреди ночи. Он был сущностью и воплощением осеннего края, нашим отцом и хозяином.

      Довольно быстро прошлое начало казаться старой историей из забытой книги. А все мои родные стали лишь героями тусклого рассказа. Но иногда меня всё же посещали сомнения.

      – Правильно ли это, что я оставила своих близких? – спросила я как-то самую юную сестру, которая встретила меня в первый день.

      Мы плыли на лодке под сводами жёлтых лиственниц, рассекая цветные ковры хвоинок на водной глади. Солнце пригревало, и ничто не нарушало заповеди молчания, кроме трения ветвей друг о друга да редких всплесков у борта. Никто не скакал по деревьям, не звучали песни в вышине, ведь в вечном краю не было ни животных, ни птиц. Только рыбы. Казалось, что в наступившей тишине мы слышим их дыхание.

      – Если они любят, то поймут, – ответила красавица, перегнулась через борт и опустила пальцы в прохладу озера, – твоё место здесь, ты нам нужна.

      – А им?

      – А сама как думаешь?

      Картины из прошлого были мутными, но я точно помнила, что никогда не ощущала себя нужной. Родителям всего лишь было необходимо знать, что я есть. Дочке нужно было, чтобы кто-то о ней заботился и развлекал, мужу – чтобы я готовила ужин, гладила рубашки и согревала ночами. Но никогда не было уверенности, что им нужна именно я. Никто не интересовался, что происходит у меня в душе, а страх смерти не воспринимался близкими всерьёз.

      – Во всех книгах воспевается любовь и преданность семье, – ответила я.

      Сестра выпрямилась, смеясь, брызнула в меня холодными каплями и, изящно потянувшись, спросила:

      – Так ты их любишь? Скучаешь?

      Вопрос застал меня врасплох. Вспомнилось, как мы с мужем были влюблены друг в друга, только и думали, как бы не разжимать объятий. Казалось, что у нас одно сердце на двоих и потому каждый чувствует все переживания любимого, предугадывает любую мысль. Зато потом было много боли, обид и разочарований. То наивное обожание ушло безвозвратно. И что же осталось теперь?

      – Не знаю, – честно ответила я.

      – А меня ты любишь? Нашу семью? – девушка игриво прищурилась, совсем так же, как это делал Хранитель.

      – Да, конечно, да! – я подалась вперёд, заключив её ладони в свои.

      Но в душе