Астрологический суд. Владимир Афанасьев aka Нигатив

такая жадина?

      Ольга замотала головой.

      – Нет, дедулька не возьмет. Он живет очень бедно и посчитает это дорогим подарком… Так, вокзал… – спохватилась она. – Еще увидимся.

      – Конечно.

      – Оля, – представилась она, протягивая Леше хрупкую нежную ладошку для рукопожатия.

      – Леша, – проговорил он, поцеловав ее руку.

      – Я знаю, – смущенно улыбнулась Оля, выскочила из машины и засеменила по направлению к кассам, грациозно покачивая бедрами.

      – Я тоже, – тихо сказал Леша, провожая Олю взглядом.

      – Эй, ты! Казанова-извращенец! – возглас был адресован Леше. – Не мог бы ты оторваться от этой плоской маленькой задницы и взглянуть на кое-что по-настоящему привлекательное?

      Высокая, пышногрудая блондинка в короткой юбке стояла слева от окошка «семерки», опершись на заднюю дверцу. Постукивая длинными красными ноготками по крыше автомобиля, она ожидала реакции от того, кому только что задала риторический вопрос.

      – Яся! – опомнившись, радостно воскликнул Леша, узнавший свою возлюбленную. Он вышел из машины, приблизился к девушке и трепетно взял ее за руку. – Садись, милая…

      – В «семерку»?! – воскликнула «милая». – Ну, нет! Ты реально считаешь, что я на этой развалюхе поеду?

      Девушка провела пальцем по крыше, собрав пыль, взглянула на него, недовольно скривилась и напряженно улыбнулась.

      – Не бойся, тебя никто не увидит, – иронически отчеканил Леша, считая очередной каприз Яси шуткой.

      – Я серьезно! – воскликнула блондинка и надула губки. Леша обнял ее и, наклонившись к уху, стал что-то нашептывать.

      – Ну ладно! – согласилась Яся. – Но чтобы на этом ты меня возил в первый и последний раз.

      Поезд тронулся. В окнах поплыли фигуры провожающих и пассажиров других составов. От движения вагонов нарастал гул, в котором изредка угадывались то радостные, то грустные возгласы. Оля усмехнулась. Она видела в этой сцене стандартную ситуацию, повторяющуюся только на этом вокзале сотню раз в день. Но не всякий взгляд со стороны объективен.

      В ее усмешке таилось чувство одиночества. Оно было частым гостем ее сердца, в чем она не хотела признаться даже самой себе. У всех пассажиров есть провожающие, только у нее нет, поэтому эти прощания – всего лишь «дурацкие слезливые сценки».

      Постояв некоторое время в уголке, Оля отправилась подыскивать себе место. Пройдя три вагона и оглядев пассажиров, она выбрала место напротив дамы средних лет, читавшей газету.

      Во-о-от… – смекнула Оля. – Скучно не будет.

      – Здравствуйте.

      – Здравствуй, милая.

      – Оля.

      – Валентина Михайловна. На море едешь? – поинтересовалась женщина, сворачивая газету.

      – Да, к подругам.

      В вагон вошел контролер.

      – А я домой… – сказала Валентина Михайловна. – Живу на побережье, а к вам отдыхать приезжаю. Хорошо здесь…

      – Да, – согласилась Ольга.

      – Здесь работал мой дедушка, – сказала женщина, указывая на здание бывшего станкостроительного завода с