А я люблю военных…. Людмила Милевская

Кто его знает, работа у него тяжелая, не у каждого нервы выдержат, неровен час тронется умом, если еще не тронулся. Боюсь, трогается прямо на моих глазах.

      Примерно то же, вероятно, он подумал и обо мне. Подумал и спросил:

      – Софья Адамовна, официальной информации об этом нет, но скажите прямо: вы никогда не обращались к психиатру?

      – Да с чего бы это? – рассердилась я. – Что навело вас на такую дикую мысль?

      – Да ваши странные рассуждения. Какое отношение имеет стакан вина к покушению на президента?

      – Абсолютно никакого, – заверила я.

      – А что же безрассудное вы совершили вчера?

      – Напилась вдрабадан, – с необъяснимым оптимизмом сообщила я.

      – И все? – опешил он.

      – А вам этого мало?

      Полковник без всякой видимой причины вдруг вышел из себя, покраснел, хлопнул по столу кулаком, да как закричит:

      – Так что же вы мне голову морочите?!

      «Сейчас начнут бить!» – подумала я.

      Глава 3

      «Сейчас начнут бить!» – подумала я.

      Мое хорошее настроение как ветром сдуло.

      – Если вам голову и морочу, то не по своей воле! – зарыдала я и, заливаясь слезами, напомнила: – До сих пор под столом лежала бы.

      Увидев мои слезы, он смягчился и почти ласково сказал:

      – Софья Адамовна, прошу вас успокоиться и сосредоточенно отвечать на мои вопросы.

      – Будто не этим занималась до тех пор, пока вы не начали на меня кричать, – ответила я и подумала: «А ласка его преступна и необъяснима. Он же на службе у президента, на которого покушалась якобы я, террористка.»

      Уж не знаю какой я там писатель – инженер или не инженер человеческих душ – но любого собеседника вижу насквозь, потому и дожила до зрелых лет, сохранив ум ребенка. Может и не открою секрета, но скажу: в то время пока взрослые думают, что успешно обманывают своих детей, их дети успешно обманывают этих взрослых, и именно потому, что видят их насквозь. Что касается полковника, то я ясно видела, что нет на свете той силы, которая смогла бы его убедить, что в президента из гранатомета жахнула не я.

      – Вот, Софья Адамовна, почитайте, – и он протянул мне приличную стопку бумаг.

      Признаюсь: читать настолько не люблю, что порой сомневаюсь, умею ли вообще читать. Писать – пожалуйста, это вам сколько хотите, но чтобы читать – нет уж, увольте.

      – Нет уж, увольте, – воскликнула я, шарахаясь от его стопки. – Не умею читать!

      Полковник растерялся.

      – Но вы же каким-то образом писатель, – напомнил он.

      Меня поразила его наивность. Будто не в одно время живем. Будто современный писатель пишет так, что его можно заподозрить в грамотности. Потому современный писатель так и пишет, что своих книг не читает, просто не успевает порой, а тот, кто их читает, не знает где этого писателя найти, чтобы рассказать ему все, что он о нем…

      Впрочем, я дала себе клятву неприличных слов не употреблять, поэтому вернемся лучше к полковнику.

      – Софья Адамовна, у вас высшее образование и не одно, – рявкнул он, – так что прекратите ерничать