А я люблю военных…. Людмила Милевская

где же Люба? Теперь, когда меня бросил муж, и я женщина свободная…

      И Бог знает как мы вчера веселились, какие откалывали номера, не каждый же день моей Любе наследство подваливает в виде четырехкомнатной квартиры.

      Нет, ну до чего же хороша квартира! Один коридор чего стоит: хоть на велосипед садись и…

      И по кухне на велосипеде ездить можно, а зал! Я прямо в зале и залегла! Какие просторы! Какие просторы!

      Короче, повод достойный – одно оправдание. Как тут не погулять, когда роскошная квартира подвалила, просто с неба упала. Как уж тут не погулять…

      Но мы что-то слишком. Живу не первый год, но в тарелке с салатом еще не бывала. Даже на своем новоселии. Правда тогда мне было около трех лет… Да-аа, пора и мне менять квартиру, слишком старая она.

      Бог мой, если квартира старая, что же говорить обо мне? Всю жизнь в этой квартире прожила, но что я все о грустном? Хотя, веселья не предвидится уже.

      Но где же Люба?

      Серьезно озабоченная – как бы какого дела не пришили, Люба бывает ревнива – я открыла второй глаз и с изумлением обнаружила, что мы с Валерой в комнате одни, если не считать мухи и мужика в фуфайке, стоящего у окна.

      Муха немая, да и мужик не в счет, он к нам спиной, сразу скажет, что ничего не видел. Доказывай потом, что ты честная и непорочная. Даже то, что я на полу, а Валерка на диване – не спасет. Теперь я женщина свободная. Люба мне вчера об этом раз десять сказала. Она хорошая подруга, но я поняла это как намек, мол поменьше к нам в гости шастай, мол я многодетная, а у тебя одна дурость в голове. Мол как замуж выйдешь, так дальше со мной и дружи, а пока…

      Ха! Будто замужество от чего-нибудь спасало…

      Но с другой стороны, моего-то мужа моя незамужняя подруга увела…

      И все же, где эта чертова Люба? Неровен час, набросится на меня. Валерка, конечно, на диване, а я на полу, но ревность враг логики. Надо срочно бежать искать Любу.

      Тут же вторично выяснилось, что бежать я не могу по совершенно неприличной причине: ноги все еще не держат.

      Это сколько же мы вчера выпили? И еще этот мужик в фуфайке у окна, и эта муха ко мне привязалась! Ох, как тревожит она меня. Прямо в недра мозгов так и лезет, так и прется туда, где и без нее, назойливой, проблем хватает. Муха. Муха-муха, но сколько же мы вчера выпили? Судя по горе бутылок в углу, убийственно много.

      По этому случаю из груди моей вырвался стон, и в этот момент я наконец осознала то, что мои умнющие мозги так долго пытались до меня, дуры, донести: «Так вот что за муха сидит на плече мужика! Это же гранатомет! „Муха“! Ручной гранатомет „Муха“! На плече мужика! Ох, сейчас и бабахнет!

      Да эта сволочь мне барабанные перепонки порвет!»

      Каким-то чудом подняли меня непослушные ноги и…

      Поднять подняли, но не удержали. Я рухнула рядом с мужиком, уцепилась в его фуфайку, и тут-то бабахнуло: из «Мухи» вырвался язык пламени, над моей головой пронесся сноп пепла и гари, комната наполнилась едким дымом. «Елки-палки! – ужаснулась я. – Что делал здесь этот идиот? Окно же выходит на правительственную трассу! Е-пэ-рэ-сэ-тэ!