Во имя любви. Анна Кэмпбелл

когда у нее столько золота? Господи, да я и сам занялся бы ею, не знай Лит о том, что мои карманы пусты. Хотел бы я, чтобы он переключил свое внимание на тяжбу с Седжмуром, – неожиданно добавил приятель.

      – О какой тяжбе ты говоришь? – спросил Гарри.

      – Парень, ты что, в пещере жил все последнее время? – с усмешкой проговорил Бесуик.

      Гарри нахмурился и проворчал:

      – Нет, всего лишь хоронил Питера и помогал Элиасу освоиться в новой для него роли лорда Уилмота.

      На добродушной физиономии Бесуика отразилось смятение.

      – Ох, прости, старина, я забыл. Всему виной мое разочарование при виде того, как жирный голубь летит к тому, чья голубятня и так уже полна.

      Гарри невольно улыбнулся. Финансовые проблемы его друга были известны всему Лондону.

      – Выше нос, Бесуик. Перед рассветом ночь всегда темнее.

      – Особенно в тех случаях, когда не можешь позволить себе покупку свечей, – явно помрачнев, ответил молодой человек. – Ты, должно быть, слышал о том, что Ричард Хармзуорт и Седжмур изобличили как вора Невила Фэрбродера, дядюшку маркиза Лита? Фэрбродер застрелился, прежде чем ему назначили наказание, однако подробности расследования наводнили газеты. Джозеф Меррик собрал неопровержимые доказательства, что неудивительно с его-то связями. Клянусь, этому человеку известно, где мышь прогрызет дыру еще до того, как это случится.

      Гарри чувствовал себя так, словно действительно лишь недавно вылез из пещеры на белый свет.

      – Махинации дяди отразились на всей семье?

      – Большей частью. Поговаривают, будто бы Лит надеется с помощью этого показательного брака вернуть семье доброе имя.

      – Стало быть, эта девушка – жертвенный агнец? – Тут танец закончился, и Гарри проследил, как Лит присоединился к компании сильных мира сего – включая и Десборо.

      – Вернее – жертвенная девственница. – Бесуик понизил голос. – Десборо чертовски повезло. Деньги редко бывают упакованы в столь соблазнительную обертку.

      – Прикуси-ка язык, Бесуик, – пробурчал Гарри. Даже не глядя на приятеля, он знал, что тот сейчас смотрел на него словно на умалишенного. «Что ж, возможно, я и впрямь рехнулся», – со вздохом подумал Гарри.

      – Успокойся приятель, эта красавица нам не по зубам, – с усмешкой сказал Бесуик. – К тому же ты не впервые восхищаешься красавицей, разве не так?

      Что верно, то верно… Гарри, как и все Торны, был склонен к порывам внезапной, но довольно продолжительной страсти, и Софи Фэрбродер даже не подозревала, какой костер разожгла сегодня в саду. Словно прочитав мысли молодого человека, красавица порывисто вскинула голову и тут же нашла его в толпе гостей. Даже с почтительного расстояния Гарри заметил вспыхнувший на ее алебастровых щеках лихорадочный румянец. Святые небеса, до чего же она была прекрасна!

      Гарри твердо решил, что сделает эту девушку своей – и пусть весь мир отправляется в преисподнюю.

      Глава 5

      Валле д’Аоста, февраль 1828 года

      Пен