Наемник. Пламя надежды. Андрей Ливадный

Дима рассказывал об андроиде с Дабога, который потерял своих хозяев в роковой день начала войны.

      – Я могу идти?

      Владимир машинально кивнул, но затем, словно опомнившись, вдруг произнес:

      – Нет, задержись. Кажется, я слышал о тебе.

      Андроид подчинился.

      Воронцова лихорадило. Пятые сутки почти без сна, на пределе моральных, физических сил, раздавленный произошедшими событиями, он жил как будто в бреду, даже гибель сына[3], находившегося в момент рокового удара на борту флагманского крейсера Флота Колоний, ощущалась лишь тупой, саднящей душевной болью.

      Бремя принятой ответственности практически раздавило новоявленного адмирала. Сонмище проблем и рожденных ими противоречивых чувств раздирало рассудок, но, оказывается, подсознание продолжало искать выход из тупика, оно цеплялось за любую, пусть самую призрачную возможность переломить роковое течение событий.

      Неважно, что в данный момент руководило Воронцовым, отчаяние, подсознательная жажда неограниченной власти, ненависть к захватчикам, потребность мстить за сына – обострившиеся чувства уже дошли до грани абсурда, перешагнули ее, и для достижения цели стали хороши любые средства.

      Необратимые перемены коснулись его рассудка, прочно завладели сознанием.

      «Либо я выдержу, найду решение, либо меня раздавит сила неодолимых обстоятельств».

      Он снова взглянул на застывшего в ожидании андроида.

      Двадцать шесть сбитых истребителей Альянса?

      Он вернулся за рабочий стол, активировал коммуникатор, встроенный в имплант.

      – Дима?

      – Да, слушаю.

      – Я замечал, ты часто появляешься в сопровождении андроида.

      – Ну и что?

      – Он принадлежит твоей семье?

      – Нет, – ответил Дорохов. – Дейвид с Дабога. Он потерял своих хозяев при орбитальной бомбардировке, затем сражался с захватчиками. Я взял его на борт «Иглы»[4] вместе с последними беженцами.

      – Он носит форму пилота, – заметил Воронцов, украдкой взглянув на человекоподобный механизм. Тот стоял, не меняя позы, не проявляя интереса к происходящему.

      – По праву, – сухо ответил Дмитрий. – Вот только не понимаю, к чему ты задаешь эти вопросы?

      – Пока неважно. Есть кое-какие мысли. Расскажи о нем.

      – Что рассказывать? Дейв несколько раз спасал мне жизнь. Пилот отличный. Обучается очень быстро. Действует решительно. Достаточно?

      – Хотелось бы подробнее. Ты понимаешь, что его поступки выходят за рамки всех мыслимых программных свобод?

      – Так у него и спроси. Мне незачем ломать голову над мотивами поступков машины. Идет война. Он сражается на нашей стороне. Для меня этого вполне достаточно.

      – Хорошо. Пожалуй, я послушаю твоего совета.

      – Так Дейв еще у тебя?

      – Да. Он принес документы.

      – Володя, учти, в обиду его я не дам!

      – Не напрягайся, Дима. Мы только побеседуем. До связи.

      Воронцов отключил коммуникатор, некоторое время напряженно

3

На самом деле Андрей Воронцов выжил, но оказался замурованным в одном из обломков кораблей. Подробнее в романе «Остров Надежды».

4

Подробнее о событиях в романе «Зона отчуждения».