Ночной нарушитель (сборник). Валерий Поволяев

лежащая на наковальне, сломается.

      На стенах старого здания заставы, на кирпичах – полно пулевых отметин, сколов, борозд от взрывов гранат. Всякое тут бывало…

      Как-то в сентябре, – дело было в двадцать девятом году, – пограничники собрались в Ленинской комнате. Играли в домино, загоняя проигравших под стол, резались в шахматы – в общем, каждый занимал время, чем мог. Днем ходили в лес, собирали орехи, пробовали даже рыбачить, но вода в реке была уже холодная, и рыба никакого интереса к наживке не проявляла, кое-где можно было найти и грибы, но среди них попадалось много червивых, а собирать червей – штука неинтересная.

      В общем, народ отдыхал… За окном тем временем стал моросить мелкий злой дождик, темнота сделалась тревожной, черной, в природе что-то изменилось, словно бы примчался лютый ветер и ободрал живые деревья.

      Через двадцать минут была объявлена тревога – с той стороны Суйфуна пришло сообщение: готовится нападение.

      Стихли песни, перестали щелкать костяшки домино – в такой обстановке не до игр.

      Первая пулеметная очередь ударила по заставе в двенадцатом часу ночи. Пули расколотили несколько стекол, погасили керосиновую лампу, горевшую в Ленинской комнате. Пулемет, установленный на чердаке заставы, дал ответную очередь.

      Завязался бой – затяжной, изнурительней. Пограничников на заставе было – кот наплакал, всего одиннадцать человек. Как потом подсчитали, на каждого бойца приходилось по триста сорок налетчиков. Со стороны Китая на нашу землю пришло два полновесных батальона. Даже специалисты потом удивлялись, анализируя этот бой, – слишком уж огромный перевес был у «ходей».

      Через некоторое время за пулемет лег сам начальник заставы Иван Казак, вторым номером взял к себе свою жену Татьяну. Атаки шли одна за другой, и все они были отбиты, – не удалось налетчикам смять погранцов, – не получилось.

      Бой длился более двух часов, отступили белокитайцы, – налетчиков называли именно так, – когда заставе пришли на выручку конники – 78-й кавалерийский полк Красной армии и конный пограничный взвод. Среди отметин, оставшихся на стенах заставы, есть отметины и того боя. Иногда Корякову хочется взять лестницу, приставить ее к стене и полазить по отметинам, пощупать их, но он стесняется своих солдат – могут засмеять… Скажут, раскис лейтенант, в детство впал, глупостями занимается.

      А допустить, чтобы над ним смеялись, Коряков не мог, не имел права на это. Существует одно правило, о котором надо всегда помнить: всякий смех низводит авторитет начальника – даже очень большого, – до нуля, более того, начальник, который попадает в смешное положение, сам становится смешон.

      Потому Коряков и одолевал в себе всякое желание приставить к стене лестницу и заняться исследованием кирпичей от низа до конька крыши и наоборот…

      31 декабря. Участок заставы № 12. 23 час. 57 мин.

      Под колесами «шишиги» визгливо скрипел снег, стекольный скрип этот означал одно: мороз к полуночи усилился и, судя по всему, это не предел, черное небо было ясным